– Полянский, а чем занимается твоя компания?

Тишина на другом конце провода становится практически ощутимой. Похоже, такого поворота Артем не ожидал.

– Думаю, ты умеешь пользоваться поисковиком и с легкостью сможешь найти в сети эту информацию, – медленно произносит он и хмыкает.

Мне кажется или в его голосе звучат обида и разочарование? Словно он думал, что все семь лет я только тем и занималась, что отслеживала его личную жизнь, достижения и карьерный рост.

Я вздрагиваю от сигнала автомобиля, что раздается рядом со мной. К машине за день не привыкнешь. Каждый раз, когда приходится перестраиваться в другой ряд или поворачивать, сердце от страха замирает. Может, в мой корпоративный пакет все же входит личный водитель?

– Я за рулем, не хочу отвлекаться. Так что там? Драгоценные металлы? Добыча руды? Грузоперевозки? Строительная компания? – сыплю предположениями я, напряженно сжимая руками руль.

– Нет, мы продаем воду.

– Что? – с недоумением спрашиваю я.

– Воду. Бутилированную. Газированную, негазированную, лечебно-столовую, минеральную, – на одном дыхании перечисляет Полянский.

– Ты сейчас хочешь сказать, что стал миллиардером, продавая воду? – с недоверием спрашиваю я.

– Ну, фактически моя семья разбогатела именно на этом.

– Ты смеешься надо мной.

– У нас есть премиум-линейка по пять-десять баксов за бутылку, и контракты на нее заключены на три года вперед.  Есть масс-маркет, направленный в основном на отечественный рынок.  “Polyansky Cristal” – это бренд, узнаваемый во всем мире. 

Складывается ощущение, что о воде Артем может рассказывать целую вечность. 

— В прошлом году мы поставляли воду на чемпионат мира по футболу, а два года назад нашей водой утоляли жажду олимпийцы на летних играх, — с гордостью произносит он. 

– В Африке люди страдают от недостатка пресной воды, а ты продаешь ее по десять баксов за бутылку? – с моих губ срывается нервный смешок. В голове все ещё  не укладывается, что на таком, казалось бы, элементарном можно сколотить целое состояние.

– Если тебя это успокоит, то наша компания ежегодно жертвует деньги в фонды, которые занимаются этой проблемой, – в его голосе явно проскальзывают снисходительные нотки.  

– Ох, ясно. Вы молодцы, – не нахожусь что сказать, потому что Полянский, кажется, слишком серьезно воспринял мой вопрос. – Ладно, я тогда в «Тюдор» за твоим костюмом, а потом обратно.

– Поразительно, уже прошло десять минут, как начался первый рабочий день, а мы с тобой даже ни разу не повздорили. Если так пойдет и дальше, то ты не захочешь уходить из-под моего крыла.  

Меня передергивает от его приторно-сладкого тона. 

– У меня сейчас просто есть другие раздражители помимо тебя. И, кстати, даже не надейся, что я буду обращаться к тебе в офисе по имени-отчеству. 

– Как твое непосредственное начальство, разрешаю тебе обращаться ко мне как захочешь. К тому же все и так скоро будут в курсе наших с тобой отношений. 

– Хорошо, зая, — не могу упустить момент, чтобы не позлить его.

– Пожалуй, я поспешил с заявлениями. А что с настроением? Кто успел испортить? — Артём резко переводит тему и внезапно становится серьёзным. 

Я напрягаюсь. Обсуждать свою личную жизнь с ним я не собираюсь. Точно уж не после того, как вчера узнала, что у него, оказывается, где-то есть настоящая девушка. 

– С чего ты взял? — невинно интересуюсь я. 

– Ну, ты сказала, что я раздражаю тебя не так, как кто-то другой. Могу ли я предположить, что этот другой Романов?

– Это тебя не касается, Артем.

— Ты ошибаешься, Лави, со вчерашнего дня меня касается все, что относится к тебе. Черт, прости, вторая линия, это срочно.