Водитель поднял меня с колен. Помог отряхнуться. Грудь рыженькой перестала вздыматься. Во мне ещё не было осознания того, что она умерла.

— Отведи её в машину, дай чая. Пусть греется и успокаивается, — заключил мужчина, а я даже не поняла, что говорят про меня.

Капли грязной воды, льющейся с неба, стекали по трупу женщины. Я видела её мертвенно бледное лицо и не могла поверить в свершившееся.

Когда, наконец, приехали машины следственного, дождь уже прекратился. Я сидела в скорой и медленно покачивалась то вперед, то назад, стремясь себя успокоить.

Однако, спокойствию не суждено было случиться. Наблюдая за тем, как следователи червями выползают из своего автомобиля, я дрожала от холода.

Чёрт возьми, это всё-таки Москва! Сколько людей живет тут, сколько работает отделов, а тут никого свободного не оказалось! Как же так?

Хотелось раскричаться, рыдая, но я держалась. Пока ко мне не подошли двое сотрудников полиции.

— Здравствуйте, вы вызвали?

— Да, — ответила тихо.

— Пройдёмте с нами в машину, — пробасил один.

Я вскинула голову:

— Зачем?

— Вы подозреваетесь в нанесении повреждений гражданке, — мужчина указал на рыженькую, — повлёкших смерть. Не сопротивляйтесь. Если будете сотрудничать со следствием, следователь обязательно во всём разберётся.

— Я свидетель. Я шла домой и увидела, что девушку ранили. Решила помочь, — голос надорвался.

— Пройдёмте, всё обсудим.

Водитель скорой кивнул мне:

— Действительно, пройдите, дайте показания, и всё будет хорошо. Не переживайте.

Возмущение приглушённо поднималось внутри. Не зная, что делать, я подчинилась схватившим меня рукам.

Мужчины быстро вытащили меня из машины скорой и повели к чёрному патриоту с красной полоской. На боку авто красовалась гордая надпись: «Следственный комитет России».

Быстро открыв дверь, они впихнули меня внутрь.

В салоне никого не было. Я осталась в темноте одна, освещённая лишь проникающим светом фонарей. Благо, наручники не надели. Не знаю, сколько прошло времени, но я только спустя несколько минут вытащила телефон из кармана и набрала Натку.

— Алё, Нат… Извини, что поздно.

На часах уже было позже одиннадати.

— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! — закричала подруга в трубке.

— Меня тут в убийстве подозревают, но ты не волнуйся. Всё нормально. — Голос немного дрожал, но в голове была трезвость. Я знала, что не виновата.

Молчание и через секунду вздох. На фоне слышу баритон Габидова:

— Дай телефон, — муж подруги перехватил гаджет. — Говори адрес.

— Я адрес точно не знаю, — протараторила я, — но мы около моего дома, совсем недалеко. Из моей квартиры сюда окна выходят. Прям на площадке.

— Понял, скоро буду.

— Я с тобой, — пропищала Ната, и звонок оборвался.

Не успев убрать трубку от уха, я дёрнулась от того, как резко раскрылась дверь, пропуская свежий воздух и следователя.

Мы не смотрели на друг друга до тех пор, пока он не забрался и закрыл машину.

Включив лампочку и положив подложку под бумагу, мужчина достал ручку и распечатанную форму протокола осмотра места происшествия. Как же мне знакомы эти документы! Душой я именно с ними. Меня всегда безумно тянуло в следственный, но я упрямо пошла по другому пути. И, уж тем более, никогда не могла предположить, что окажусь по ту сторону закона.

— Здравствуйте. Слушаю вас. Расскажите, как всё было. И телефончик отдайте, пожалуйста.

Я протянула руку с смартфоном. Длинные пальцы ловко перехватили его и быстро кинули к себе в карман.

Когда глаза привыкли к источнику жёлтого света, я нагло окинула взглядом следака. Что, собственно, сделал и он по отношению ко мне.