Перед глазами встала щербатая улыбка Адары, рыжие вихры Родерика, забавные черные кудри разговорчивой девушки, сидящей напротив моих маленьких знакомых. И конечно, Лиам с Калебом. 

– Энни, а как же городские власти? Может, стоило пожаловаться? Попросить помощи? 

Не выдержала, да. Но я не понимала: неужели всем эта Академия настолько безразлична?! 

– Градоправитель-то? –  сфокусировала на мне взгляд экономка. –  А что он может сделать? Мэтра Тёрнера послал сюда сам совет сильнейших, не градоправителю оспаривать это назначение. Да и не его уровень. Наместник, может быть, бы и мог, но он далеко, и я не верю, что ему есть какое-то дело до Забытой Академии. Стоит и стоит себе, а все внутренние проблемы должон решать директор. 

– А директору и дела нет… 

–  Если честно, я не думаю, что он даже заметил, в каком состоянии находится вверенная ему территория. Он же добрый, директор-то наш. Всегда вежливый. Только знаешь, – Энни понизила голос, как делают почти все, начиная сплетничать, – взгляд у него мертвый. В себя обращенный. Складка между бровями постоянная, патлы эти седые. А какой красивый был, а? Его портреты когда на новостных листах рисовали, так все девки в городе мечтали о таком муже. Спина прямая, плечи широкие, взгляд острый. А сам такой, знаешь, благородный. А теперь ходит, вокруг души эти мечутся, да и сам как…

О, да. Души я видела. Правда, все еще думаю, что это привидения, но кто сказал, что я права?! 

– А что случилось?

– Да не знаю я, не знаю. Мэтр Тёрнер, что, думаешь, будет обсуждать свои проблемы со старой людкой? Да и зачем ему? 

Мы снова погрузились каждая в свои мысли и снова тишину прервала я: 

– А что с учителями, вы жуликами их назвали неспроста же. 

–  Конечно, не просто так, – возмутилась женщина, – старая Энни обманщицей никогда не была! А учителя эти должны же здесь жить, плату за работу получать. Договоры подписывали. А как стало известно, что сюда мэтра направят, так кто куда и разбежались. Как мелкие сквоки! 

Сквоки? Интересно, что за зверь такой? Хотя ладно, это сейчас не самое важное. 

– Так договоры они поди разорвали? 

– Может, и разорвали, не знаю я, детка. Но Академию бросили, ученые, а поступили как трусы самые обычные! Я как узнала, что детки-то тут совсем одни остались, так и пришла сюда. Деток же жалко. 

– Пришла? 

– Ну да. Сама пришла, чтобы приглядывать за этими покинутыми. Кушать им варить, да по хозяйству помогать. Они сначала чурались меня, не верили, что я просто так, от доброты да от чистого сердца. Ну ничего, зато теперь у меня большая семья и много деток, как я всегда и мечтала. Полюбила их, как родных, вот и осталась с ними жить. Домик свой продала, а выручку всю сюда и принесла, все до последней иты. 

Энни допила свой остывший чай. Обвела взглядом кухню и кивнула сама себе. 

– Засиделись мы с тобой, Алиса, пора обед готовить, да на вечер заготовки делать. Ты не против, если я твою куту использую? Давно у нас не было бульона из куты. 

Вспомнив случайно убиенную курицу на четырех ножках, согласно кивнула. Мне даже было интересно попробовать, что из нее можно приготовить. 

– Нет, конечно, если ее хватит на то, чтобы накормить всех, кто живет в академии, я только за! 

– Хватит, чего ж не хватит-то, часть на бульон пойдет, из другой части рагу сделаю. А яд вытащу, не бойся, я вчера проверила, мешочки с ядом ты не повредила. 

Яд?! Эта тварюшка еще и ядовитой оказалась? И я ее несла в руках?! Это страшный мир, очень страшный мир! 

– Я пойду, да? 

– Иди, детка, я готовить буду, не люблю, когда под ногами крутятся!