Мужчина выслушал ее, не перебивая. Его лицо оставалось совершенно спокойным. Это спокойствие напугало ее гораздо больше, чем ожидаемая вспышка гнева. В эту минуту она поняла, что все кончено.

Ассистентка медленно перешагнула порог и вошла в комнату, осторожно держа перед собой на вытянутых руках огромное серебряное блюдо, накрытое сверху белой простыней. Ее лицо было белее накрахмаленного халата.

Едва переставляя ноги, она подошла к столу и опустила на него свою ношу. Ткань на подносе слегка зашевелилась. Стоявшая рядом женщина отчаянно всхлипнула.

– Мужайтесь, дорогая, – подбодрил ее доктор. Он, одетый теперь в широкую свободную мантию, крепко держал ее за локоть, скорее для того, чтобы предотвратить возможную попытку к бегству, чем из желания помочь. – Осталось совсем недолго, и ваша мечта в скором времени осуществится.

Он кивнул головой ассистентке, и та поспешно покинула комнату.

Верхний свет был погашен, помещение освещали только ярко пылающие светильники. С трудом держась на ногах, женщина повернула к мужчине заплаканное лицо.

– Вы готовы? – спросил он.

– Нет, – ответила она, содрогнувшись от рыданий. – Я не могу этого сделать.

Доктор подал знак ассистенту, тот подошел ближе и подал кубок с каким-то напитком. Доктор протянул его женщине.

– Выпейте. Это придаст вам сил. – Предложение прозвучало как приказ, и женщина повиновалась. Она послушно приняла сосуд, но, поднеся его к губам, отшатнулась. От питья воняло чем-то мерзким. – Пейте, пейте, – подбодрил доктор.

Борясь с приступом тошноты, женщина сделала несколько глотков. В голове сразу же зашумело. Стены палаты покачнулись, перед глазами поплыл туман. Ее тело стало легким, она услышала далекий звон колокольчиков. Это почему-то показалось ужасно забавным. Она хихикнула.

Голос доктора теперь слышался откуда-то издалека:

– Вот так, умница. И ничего страшного. Перед вами обыкновенная кукла, видите?

Она кивнула, тупо глядя прямо перед собой. Простыни не было, и она с трудом различала крохотную фигурку на серебряном блюде. Женщине показалось, что кукла слабо пошевелилась, но это только рассмешило ее, и она снова хихикнула.

– В этой кукле сосредоточено все зло, которое может ждать вашего ребенка на жизненном пути, – торжественно вещал доктор, казалось, не замечая ее беспричинного веселья. – Все, что вам нужно сделать, – это собственной рукой уничтожить зло. И тогда ваш ребенок достигнет всего, чего пожелает. Ничто больше не помешает ему. Вы готовы?

Она кивнула, с трудом вникая в смысл его слов.

Доктор вложил в безвольную руку женщины какой-то предмет. Сверкнула остро заточенная сталь.

– Помните, вы должны сделать это одним ударом, – напомнил он. В его голосе ей послышалось с трудом сдерживаемое возбуждение.

Повинуясь его команде, точно робот, она занесла руку с зажатым в ней кинжалом высоко над головой.

– Сделайте это! – выкрикнул он.

Женщина крепко зажмурилась и вонзила кинжал в мягкое и податливое тельце. Сталь, пройдя сквозь него, как сквозь масло, со звоном ударилась о поднос. Раздался то ли тихий всхлип, то ли вздох. Но она его не услышала. Как не увидела забрызгавшей ее одежду крови.

Ей показалось, что она слышит непонятные щелчки. Короткие вспышки света слепили ее глаза. Она прикрыла глаза рукой, защищаясь, громко закричала и рухнула на пол.

Женщина и мужчина стояли возле большого больничного окна с видом на тихий уютный дворик. Мужчина одной рукой нежно обнимал женщину за плечи, а другой ласково гладил по волосам.

– Все будет хорошо, родная, я тебе обещаю, – в который раз повторял мужчина. Женщина безучастно смотрела застывшим взглядом на чисто вымытое стекло, по которому лениво ползла толстая, разомлевшая на солнце муха.