— Равиль...

Вздрагивает.

— Пущу только при одном условии, что ты там ничего не тронешь! В том числе — меня. Понял?

— Не боись, я сейчас не в состоянии тебя домогаться.

Прямо-таки обрадовалась, ага. Лучше бы просто ушел куда-нибудь. Тогда он тоже обещал, что не тронет, а в результате...

Отдернула руку, что уже направилась задеть место его касаний. Уф, ладно, закрою его на ночь на защёлку и сама запрусь в комнате от греха подальше.

7. Пятый вдох. Хмельной

Рав

Знаешь, если бы ты не пришла сегодня, я даже бы удивился.

Ну, видишь же – пережил ещё один день.

Знаешь, мам, ты умело делаешь вид, что всё в порядке.

Наверное, мне не стоит приходить к тебе, да?

Тогда зачем ты звонишь и напоминаешь о себе?

Ты же так любила ту дрянь, правда? Помнишь?

«Какая хорошая девочка, как тебе повезло, Равиль. Ты бы за неё держался. Цепочку бы ей, колечко. Предложение бы сделал. Смотри, на одной любви далеко не уедешь.» — и правда же, не доехали даже до чертового ЗАГСа. Она как и ты. Как и все вы по сути своей.

Что ты молчишь сегодня? Снова? Лучше бы я подох?

Кажется, так ты мне говорила всё моё детство? Да, примерно так.

Спасибо, мам. Я очень тебя... люблю.

Исчезни. Уходи. Выметайся из моей головы. Желательно – навсегда.

Резко открываю глаза, щурясь, стараясь подавить стоящий гам похмелья и разглядеть в темноте, где нахожусь. Ни черта не понятно, только кто-то дернулся рядом.

Хватаю за руку и тяну на себя, пока не успела сбежать. Девушка, точно. Вопрос только в том, когда я её подцепил и какого дьявола ещё и заснул с ней.

Сжимаю тонкое запястье.

— Аай, отпусти, пожалуйста...

Ууух ты. Какой знакомый голосок. А что это мы тут делаем? Совсем страх потеряла и в себя поверила? Или я по пьяни всё-таки развел? Ни черта не помню. Бесцеремонно, конечно, но..

— Ты какого хера тут делаешь?

Открыла было рот, закрыла... а руку вырвать и не пытаешься. Чо, правда развел? Хотя, едва ли была бы тогда одета.

— Вообще-то ты в моей квартире.

Ну, вопрос не снят.

— Что тут забыла?

— От твоего выхлопа вся квартира провоняла. Я... форточку зашла открыть.

Опёрся об локоть. Всматриваюсь в силуэт, не отпуская руку. Врёшь же.

— И случайно ко мне присела?

И? Что это ты дёргаешься? Понравилось возле меня? Да, я даже бухой весьма ничего.

— Если проснулся, выметайся домой, пожалуйста.

Улыбнулся, проводя большим пальцем по венам на твоём запястье. Будоражит? Отдергиваешь руку. Вскакиваешь и вылетаешь из комнаты. Ох, сама невинность. Ну так даже веселее.

Закутываюсь с головой в простыню и стараюсь не ныть не столько от головной боли, сколько от онемевшей спины. Спасибо, хоть одеяло на пол постелила.

Катерина

Да что такое-то, Катя!? Какого дьявола тебя опять понесло о нем волноваться! Ну стонал во сне человек, с кем не бывает. Ну разбудил этим посреди ночи, с кем не бывает... да ни с кем не бывает!

Ушла на кухню, поставила чайник. Достала любимую кружку с розовой свинкой и села за стол. Через пару минут он всё-таки вышел из комнаты и направился в мою сторону, держась за голову. Раскалывается, наверное.

Отвела взгляд, изучая рисунок на обоях. Будто почти за год не запомнила эти алые цветочки на сером фоне...

Нет, всё равно нечего на него смотреть и вообще бы лучше уйти к себе! И запястье бы перестать держать, мало ли – за руку он схватил. Тоже мне — событие года.

Так, значит, убираем сейчас руку. Встаём и уходим обратно спокойным шагом.

Только вскочила, как надо мной раздалось:

— Села обратно.

Ноги сами подкосились и прижали меня в стул.

Доковылял до раковины, взял первую попавшуюся кружку, налил холодной из-под крана, высушил до последней капли, повторил.