Подаётся вперёд туловищем и со всей силы впечатывает кулак прямо в челюсть... мать вашу!

Равиль зажмурился, возвращаясь в стойку, сплевывает кровью прямо на пол. Кровью! Настоящей кровью! Красной. Вытирает рукой губу.

А дальше так и продолжает стоять и смотреть мне в глаза, слегка улыбаясь. Точно. Они чокнутые. Оба. Где тут выход!? Сглотнула, словно ощутив оскомину во рту.

— Разницу видела?

Кивнула, пытаясь побороть подступившую дрожь.

— Я оставался на одном и том же месте, но при этом нанёс противнику разный урон. Рав, вытяни руку.

Тот послушался, Никита Федорович повторил за ним.

— Видишь, мы с ним примерно одного роста, одной комплекции, но руки у него немного длиннее. И если он будет переть, мне с твоим ударом не дожить и до десятой секунды. Почему?

— Потому что так Вы даже не дотянетесь до него.

Равиль опять взглянул на меня, улыбнувшись... Да, я иногда разговариваю. Не обязательно так на меня смотреть.

— Именно. Теперь смотри... разницу между прямым и боковым мы отработаем с тобой позже. Пока же встань на мое место и попробуй ударить так, как я тебе сейчас показал.

— Его? – Пискнула, показывая пальцем на эту застывшую мумию.

Почему молчит? Он вообще нормальный? А, ну да, о чем я... точно нет. Абсолютно не нормальный.

— Да. — Отвечает наконец Никита Федорович, ещё раз переведя взгляд с меня на того самого.

— Но..

Вот, как можно позволять себя бить!?

— Почему нет?

— Это неправильно.

Мумия подала голос.

— Встань уже напротив. Сколько можно ломаться?

— Да не буду я.

Повернулась к нему.

— Ты понять хочешь или нет?

Немного щурится, заставляя одним тяжёлым взглядом засунуть свой язык подальше.

— Да, Кать, просто потренируйся на нём. – Поддерживает свою же идею Никита Федорович, сам спрыгивая с ринга и направляясь куда-то в сторону двери. Да ну нет... — Как я понял, он на тебя глаз положил, вот и покажи ему, что нечего девушек красивых трогать.

Тоже мне "красивых".

— В следующий вторник проверю результат.

— Но... Вы то куда!? – Пискнула.

Обернулся к нам.

— Рав, тронешь её, зубов не досчитаешься.

— Да помню я. – Доносится позади.

И что!? Что, блин, ему сделают!? Зачем оставлять меня один на один с ним!? Это что за место такое? Да его даже удар в лицо не берёт. Эй! Да какого...

Дверь захлопнулась. Черт. Черт. Черт. Зачем я вообще сюда пришла!?

— Что застыла?

Зажмурилась...

— Успокойся и повернись ко мне.

Выдохнула. Ладно, спокойно. Нормально всё. Опять нервничаю на пустом месте. Повернулась.

— Встань туда, где стоял Ник.

Сделала шаг вперёд, стараясь не смотреть на его лицо.

— Ты драться научиться хочешь?

Кивнула.

— Тогда отбрось эти ужимки и повтори то, что сделал сейчас Никита.

— Но..

— Страшно тебе?

Подняла взгляд.

— Я с Вами на "ты" не переходила.

— Это я уже слышал.

Поджала губы.

— Ну как? Решилась?

— Почему нельзя практиковаться на груше или на манекене..

Усмехнулся.

— Меня пожалела?

— Да... нет... Да блин. – Сжала перчатками лицо. Посмотрела на него и замерла. Губа немного кровоточит, а он улыбается, словно ничего и не произошло сейчас. Чокнутый!

Выдохнул.

— Ладно, давай уже. Потом поговорим, зал минут через десять надо освобождать.

— Тогда может я пойду лучше..

— Бей уже.

— Я никогда не..

— Да Господи..

Резко подаётся вперёд, заставив сжаться на месте и смотреть откуда-то взявшейся загнанной мышкой.

— Что замерла? Либо бей, либо беги.

Ноги сами шаркнули назад, пытаясь отдалиться от его приближения.

— Если побежишь сейчас, поцелую у двери.

Ошарашенно поднимаю глаза снова натыкаясь на безбашенную улыбку.

— Что!?

— Что слышала. Бей, говорю. – Доносится до меня, пока пытаюсь отвести взгляд от засыхающей капли крови в уголке его губ.