«Это произошло зимой 1390 года, когда святитель Стефан Пермский ехал в Москву по важным делам. За неимением времени он не мог посетить игумена Сергия с братией, поэтому, остановившись километрах в десяти от обители, приветствовал их, благословляя: “Мир тебе, духовный брате”. В то время Преподобный с братией были в трапезной, вдруг игумен Сергий встал из-за стола, повернулся в сторону, откуда благословлял его святитель, и тихо ответствовал: “Радуйся и ты, пастырь Христова стада, и мир Божий да пребывает с тобою”. За столько километров он духом слышал голос, видел святителя! Братия спрашивали: “Что это такое?” – “Епископ Стефан на пути в Москву остановился против нашего монастыря и поклонился Святой Троице и нас, смиренных, благословил”, – отвечал старец и назвал даже место, где это произошло. Иноки очень удивились. Нашлись, которые вскочили на быстрых коней, поскакали и застали еще людей, сопровождавших святителя, свидетельствуя о чуде».

По сей день лаврские монахи с великим благоговением относятся к памяти святителя Стефана. Более шестисот лет в монастыре сохраняется традиция, когда на трапезе после второго блюда предстоятель встает и возглашает: «Молитвами иже во святых святителя Стефана, епископа Пермского, и преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас».

Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми?

Пс. 115, 3

После поездки в Лавру нас объединила тайна веры и осознание того, что отныне наша жизнь будет наполнена глубоким духовным содержанием. Жить по-старому мы уже не могли.

Бог послал нам в помощь надежных наставников, таких как священник Александр Ватолин и монах в миру Виктор Васильевич (Плешков)[7]. Пермскую епархию возглавлял в те годы архиепископ Иоасаф (Овсянников), человек святой жизни, духовный отец архимандрита Наума.

Я бесконечно благодарна тем людям, которые познакомили нас с Батюшкой. Это произошло в августе 1972 года. До окончания института оставался год. Перспективы личной жизни каждой из нас имели уже вполне определенные очертания, однако встреча с отцом Наумом все изменила. Конечно, это было неожиданно, но я до сих пор не устаю благодарить Бога за то, что Он повел нас по жизни «иным» путем.

За Богом последовали мы невозвратным желанием[8] и по окончании института по благословению Батюшки приняли иноческий постриг.

Постриг совершил архимандрит Амвросий (Иванов), у которого с Батюшкой было полное взаимопонимание. Это был один из последних Оптинских монахов, много пострадавший ради Христа, прошедший аресты и лагеря. В советские годы отец Амвросий служил в храме села Балабаново, что по Курской дороге, поэтому многие знают его как старца Амвросия Балабановского. Сейчас, насколько я знаю, готовят документы для его канонизации в лике преподобного.

Постриг совершался вечером 10 июля 1973 года. Мы тогда не догадались сопоставить день пострига с празднованием иконы Божией Матери «Троеручица», которую почитают как Игумению всех иночествующих. И это не было простым совпадением: позднее и Нине, и мне суждено было стать игумениями.

Схиархимандрит Амвросий (Иванов) из села Балабново.

Слева схимопахиня Серафима

Чин пострига стал главным событием нашей жизни. Навсегда запомнились легкость и свет в душе, когда мы, две инокини, как на крыльях летели через поля и перелески, чтобы успеть на последнюю электричку. В тот вечер к нам пришло четкое осознание того, что для мира мы умерли безвозвратно. Конечно, мы продолжали ходить на работу, лечить и любить своих больных, но при этом понимали: теперь у нас свой, монашеский путь и мы обязаны хранить в себе верность святым идеалам.