Вынув дрожащими пальцами наушник, кинула его на поднос, как ядовитую змейку, а после быстро просмотрела остальные письма. Два десятка приглашений на пиршество местных кумушек, сходящихся с ума в провинции от безделья и отсутствия качественных новостей и парочка приглашений на свидания от нечистоплотных дракониров. Такие же сплетники, как кумушки, но вдвое хуже, поскольку способны навредить реально.

От детей писем не было.—Пробежав пальцами по отполированным камням браслета, заменявшего в Вальтарте своего рода магический смартфон, я поняла, что в письме указана сегодняшняя дата. И что до семи вечера времени полно.

— Извинись перед вейрой Арнош за долгое ожидание, — сказала горничной, едва ее растрепанная голова выглянула из ванной комнаты.

Утренняя легкость ушла, и я, горбясь, как старуха, наскоро приняла ванну, тщательно промыла волосы и выбралась даже не глянув в золоченое зеркало. Не было сил видеть собственное лицо. Глаза умирающего мультяшного Бемби, в которого напоследок пальнули из базуки.

Но меня ждала чета Арнош, и я просто не могла позволить себе раскиснуть, как бумажная куколка от капли воды. Надо держаться.

Сальме ждала меня в будуаре и… выглядела отменно. Вот просто-напросто отменно выглядела. Посвежевшая, похудевшая, даже шрамы, оставленные перевертышами, поблекли.

— Сальме, ты волшебно выглядишь, — и, не удержавшись, поддразнила мягко: — Ну-ка рассказывай, что за чудо-крем сделал тебя девчонкой? Я тоже такой хочу.

30. 6.3 Маленькое преображение

Сальме, и впрямь посвежевшая и цветущая, как целый майский сад, схватила меня за руку и потащила в угол будуара:

— Сейчас ты увидишь чудо-крем в действии, моя девочка. Ну-ка вдохни поглубже…

Вместо обещанного чудо-крема она подпихнула меня к ростовому зеркалу и уперла руки в боки. На отраженном лице сияла гордость хозяюшки, подавшей на обед невиданную вкуснотищу. А после я взглянула на собственное отражение, и глупые сравнения напрочь вылетели из моей головы.

Я выглядела… неплохо. Прямо-таки очень неплохо. Щеки налились румянцем, волосы зазолотились, грудь поднялась, а талия, наконец, рассталась с парой наеденных килограмм. Даже морщинок словно бы стало меньше. Только глаза были грустными и усталыми и портили имидж пышущей здоровьем барышни.

Воистину, моя бабуля несла в мир истину, говоря: «Плохое настроение — поспи и пройдет, дела нейдут — поспи и попустит, любимый оставил — поспи и возрадуйся».

Четыре дня поспала и вон как похорошела. Лет пять долой с лица. Или даже все пять с половиной.

— Хочешь сказать, это моя магия сделала? — удивленно потрогала пальцами шею, с которой исчезла едва наметившаяся кольцевая складка.

— Еще как хочу! Ты глянь, моя маленькая вейра, какова я стала?! А?! Хоть снова замуж выходи!

Сальме, веселясь, крутанулась вокруг своей оси и прошлась по будуару, пристукивая каблуками.

Хм. Может надо было в косметический бизнес идти, а не в артефакторику? С другой стороны, у меня столько крови нет, чтобы бизнес открывать. Я из-за четырех капель почти неделю в обмороке лежала.

— Эффект, скорее всего, быстро сойдет, — сказала как можно мягче.

Не хотелось расстраивать Сальме, которая так радовалась малой капле вернувшейся красоты. Но та с достоинством склонила голову.

— Знаю, девочка моя, а теперь… Идем-ка. Нас ждет сложный и серьезный разговор.

Я была настолько удивлена собственному преображению, что безропотно разрешила утащить меня в малую столовую, где нас ожидал вейр Арнош с каким-то стариком, позволила усадить себя за стол и наложить себе утренней запеканки с вишнями.