А дальше после этой проповеди начинались такие же обязательные гуляния. Андрей проводил соревнования среди всех желающих по стрельбе из лука, пищали и прочих воинских забав. Ну и классические ярморочные потехи, вроде забраться по скользкому гладкому столбу за каким-нибудь призом.

Это производилось КАЖДОЕ воскресенье.

И немало развлекало жителей города, привлекая гостей с соседней Каширы там, Серпухова или Зарайска. Да и кое-каких степняков. Жизнь в те годы была скучна и уныла, поэтому такого рода развлечения выступали отдушиной для многих.

Вечерами же воскресными все командиры собирались у Андрея, играли в шахматы и беседовали. Да, Стоглавый собор 1551 года запретил шахматы на Руси. И не только шахматы. По сути, он одним махом запретил все азартные и логические игры…[18] Понятное дело, что решение Стоглавого собора было пустым и игнорировалось сразу же практически всеми. Но Андрей решил в этом вопросе не нарываться и сумел добиться официального послабления. Через Царя. Указав на то, что в 50[19] и 51[20] правиле Шестого Вселенского собора говорилось совсем о другом. Не об играх в целом, а о пустых играх и особливо азартных. А шахматы и прочие подобные игры есть упражнения для ума, что оттачивает его. И дело не пустое, но стоящее.

Царь отмахнулся, ему было не до этих мелочей.

Сильвестр подмахнул, так как доводы прозвучали в целом здраво.

И совершенно нелепое решение, которое никто и так не исполнял и исполнять не собирался, получило отвод для Андрея и его людей. В частном порядке. Играйте, дескать, ежели хотите.

И они стали играть.

Обычные, стандартные шахматы, привычные Андрею с XXI века в обыденном, бытовом их формате. Ведь это тоже развлечение. Причем элитарное. Всех подряд к нему воевода не привлекал, дозволяя им увлекаться только командирам. Так что они старались как могли. В свободное от тренировок и учебы времени.

Нижние же чины полка довольствовались воскресным гуляниями и хорошей кормежкой. Мясо или рыба – каждый день. Да не меньше фунта. Овощи и зерно – тоже в достатке. Каждый божий день маленькая порция меда. Считай, чайная ложка. Но каждый день. А ведь многие не видели меда и раз в год, несмотря на то что вроде как помещики.

А еще шли разные настои и отвары как успокаивающие по вечерам, так и тонизирующие утром. В дело шли и чистец болотный, и яснотка белая, и крапива двудомная, и цикорий, и шиповник и прочие доступные в регионе полезные травки. Само собой – под местными названиями. Для чего всеми правдами и неправдами разыскал травниц и прочих знахарок, что обитали в округе Тулы, да «припахал» к делу[21]. У них и запасы этого добра имелись. И они знали, где его взять. Сам же воевода мог только опознать их поделки по виду и запаху.

Очень хотелось добыть всяких женьшеней и прочих элеутерококков с Дальнего Востока. Но как это сделать, пока не понимал. Через купцов разве. Но как им объяснить? Местных названий он не знал… Рисовать скетчи? Такое себе занятие. Сам он рисовать не умел, а донести до жены подробное описание тех растений… ну такое себе… Может быть, потом как-нибудь. Когда время и нервные силы будут в запасе.

Другим важнейшим фактором, который сказывался на качестве тренировок, стали полковые казармы. Их как раз к осени 1556 года закончили строить. Каждая вмещала турму по схеме общежития, представляя собой длинное здание. Двухъярусное. На первом этаже располагалась конюшня, выполняющая функцию «теплого пола». Ведь в хлеве зимой тепло из-за животных. На втором – люди.

В пределах каменной крепости Тулы эти казармы было поставить нельзя, поэтому они разместились рядом. Общим блоком-кварталом. Частично деревянные, частично землебитные, крытые массивной керамической черепицей и имеющие утепленный соломой потолок. Не бог весть что. Но большинству простых помещиков ранее приходилось ютиться в куда более убогом жилье. Ведь львиная доля в своих поместьях, как и крестьяне, жили в землянках. Ну или в крохотном срубе.