Это был последний караван в этом году: скоро лёд. Андрей обрадовался новостям о его прибытии. В принципе, запасов продовольствия и фуража у него хватало. Так что вся его толпа людей и лошадей должна была выжить до весны. Однако мало ли что испортится, поэтому он хотел иметь запасы с некоторым резервом. Желательно приличным.

Однако каким же оказалось удивление Андрея, когда он узнал, что с караваном пришли полсотни помещиков, желающих встать под руку «князя». А также двадцать семь мужчин, которых Агафон за копейки купил на рынке рабов Касимова.

Славян. Там просто помещики, попавшие в сложное положение, пытались расторговаться холопами. Как ни крути – ближайшая для таких вещей площадка. Но приближающаяся зима вынуждала скидывать цену, ведь скоро торг встанет, и их придётся кормить минимум до весны, из-за чего Агафон сумел их купить с хорошей скидкой. Людей имелось много больше, но детей севера или из уральских племён он решил не брать, равно как и татар, загремевших в столь незавидное положение.

А ещё он навербовал пару десятков молодых крестьян да бобылей в Рязани. И они тоже с ним шли, чтобы осесть на вотчине Андрея. Да семнадцать подмастерьев из Рязани и Касимова, которые решили поискать лучшей доли под рукой Андрей.

– Твою мать… – тихонько прошептал парень, глядя на эту толпу людей.

Крестьяне и ремесленники – бог с ними. Хуже не будет. Но воины? Ведь получалось, что теперь в его сотне насчитывалось 88 помещиков. Оставшиеся 160 приходились на шесть остальных сотен. И, как пояснили ребята, сотни Дмитрия и Ерёмы усилились также. Просто потому, что они выступили с поддержкой предложений «князя». Не так радикально, как сам Андрей, но всё равно заметно. Так что в четырёх остальных сотнях имелось едва по десятку воинов.

– За что боролись, на то и напоролись, – с улыбкой заметил Агафон.

Андрея же это всё хоть и радовало, но в не меньшей степени и пугало. Ведь всех этих людей требовалось как-то реорганизовывать и упорядочивать. С тремя-четырьмя десятками он мог бы ещё как-то справиться. И уже даже кое-что наметил. Но теперь людей стало вдвое больше. А ведь где-то там старались его родичи из Коломны, ищущие для него послужильцев…

– Горшочек, не вари, – буркнул себе под нос Андрей.

– Что? – переспросил Агафон.

– Говорю, что рад я очень этому пополнению. Надеюсь, ты с учётом этих людей да лошадей привёз припасы?

– Обижаешь! Всё посчитал! Всё учёл!

Иоанн Васильевич сидел на троне[23] и наблюдал за заседанием боярской думы. Скосившись, скорее даже развалившись, ибо устал от очередного чрезвычайно затянувшего диспута. Бояре устроили удивительно сочный срач, достойный политических ток-шоу XXI века. Эффект был такой, словно Царь на какое-то время включил федеральный канал, где шла очередная «коллективная истерика на серьёзных щах», только почему-то в маскарадных костюмах, ну и, само собой, с полным эффектом присутствия…

Эти высокопоставленные политические деятели разделились на две группы и, словно псы, отчаянно лаяли друг на друга. До хрипоты. Ругались. Оскорбляли своих визави во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Совершенно не пытаясь даже кого-то услышать. То и дело вскакивали. Порываясь вроде как наброситься. Но никогда не пересекали незримой черты и не приближались к оппонентам слишком близко, из-за чего казалось, что они на каких-то невидимых поводках.

В общем, вели нормальный цивилизованный политический диспут. Цивилизованный потому, что, опасливо поглядывая на Царя, они не таскали друг друга за бороды и не били по меховым шапкам посохами. И ничего нового и сильно необычного в том не было. В том же английском парламенте при обсуждении острых вопросов и похлеще цирк бывал.