Подойдя к приемнику, Рэчел убавила громкость. Человек с более слабыми, чем у хозяина, нервами в такой ситуации вполне мог выронить отвертку или издать удивленный возглас, но стоящий на стремянке человек не сделал ни того ни другого. Он просто повернул голову и посмотрел на Рэчел.

Взглянув в его светлые глаза, она пожалела о том, что он снял очки. Взгляд у мужчины был тяжелый и какой-то неживой.

– Что вам нужно?

От холодной, совершенно бесстрастной интонации, с которой были произнесены эти слова, по спине у Рэчел побежали мурашки, но она сделала над собой усилие и растянула губы в беззаботной улыбке.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться. Меня зовут Рэчел Стоун. Тот пятилетний мальчик, на которого вы кричали, – мой сын Эдвард, а его плюшевого кролика зовут Хорс, и не спрашивайте почему.

Если у Рэчел и была слабая надежда вызвать у мужчины улыбку, то после этой попытки она исчезла без следа.

– Кажется, я ясно вам сказал, чтобы вы держались подальше от моих владений.

Все в этом человеке вызывало у Рэчел безотчетное раздражение, но она изо всех сил пыталась скрыть неприязнь, изобразив на лице невинное недоумение.

– Разве? Наверное, я об этом просто забыла.

– Послушайте, леди…

– Рэчел. Или миссис Стоун, если вы предпочитаете обращаться ко мне официально. Похоже, сегодня у вас удачный день. На ваше счастье, я довольно отходчива. Так когда мне приступать?

– О чем это вы?

– Я о вашем объявлении. Я как раз и есть те самые рабочие руки, которые вам требуются. Мне кажется, что первым делом надо срочно привести в порядок игровую площадку. Вы знаете, что из-за сломанного оборудования, которое там установлено, вас могут засудить?

– Я не собираюсь вас нанимать.

– Еще как собираетесь.

– Это еще почему? – спросил мужчина без всякого интереса.

– Потому что вы умный человек. Это совершенно очевидно. А любой умный человек в состоянии понять, что я отличный работник.

– Мне нужен мужчина.

– Мужчина всем нужен, – сладко улыбаясь, сказала Рэчел.

Грубая лесть, к которой она прибегла, нисколько не развеселила хозяина, но, похоже, не вызвала у него и раздражения. По-видимому, ему вообще были чужды какие-либо эмоции.

– Если я кого-нибудь и найму, то только мужчину.

– Ладно, я готова сделать вид, что я этого не слышала: как-никак половая дискриминация в этой стране является нарушением закона.

– Можете подать на меня в суд.

Любая другая женщина сдалась бы, но у Рэчел в кошельке было меньше десяти долларов, сын был голоден, а ее машина сломалась.

– Вы делаете большую ошибку. Не наняв меня, вы упускаете шанс, который представляется не каждый день.

– Не знаю, как мне еще вам сказать, чтобы вы поняли, леди. Я не собираюсь вас нанимать, – сказал мужчина, положил на стойку отвертку, полез в задний карман и извлек оттуда бумажник, погнувшийся оттого, что долго пролежал в тесных джинсах. – Вот вам двадцать долларов. Берите и выметайтесь отсюда.

Рэчел были очень нужны эти двадцать долларов, но еще больше ей была нужна работа, и потому она отрицательно покачала головой:

– Милостыня мне ни к чему, мистер Рокфеллер. Я хочу получить постоянную работу.

– Поищите ее где-нибудь в другом месте. Мне нужен человек, который в состоянии заниматься тяжелым физическим трудом. Здесь все надо вычистить, покрасить, починить крышу, а для этого требуется мужчина.

– Я гораздо сильнее, чем может показаться на вид, и буду работать так усердно, как ни один мужчина на свете. Кроме того, я могу оказать вам психиатрическую помощь для разрешения ваших проблем.

Едва произнеся последнюю фразу, Рэчел тут же пожалела об этом, потому что выражение лица мужчины стало еще более пустым и безжизненным.