- Заходите, - выглянув из-за двери, позвала Ада. Недовольно покосилась на Мрака, в одной руке держащего сигарету, а другой растиравшего затылок, и предупредила: - Здесь не курят.

***

Бункерную Ада, раздев, нарядила в длинную полотняную майку без рукавов – должно быть, выделила из собственных запасов, в гардеробе бункерной Серый ничего подобного не наблюдал. Из-под майки выглядывал край таких же полотняных то ли трусов, то шортов.

В голову полезли навязчивые мысли – например, о том, что сама Ада, под свитером грубой вязки и ватными штанами, скорее всего, выглядит так же. А дальше под майкой и шортами вряд ли что-то есть. А снять такой наряд – как не фиг делать... Мысли, должно быть, проступили на лице – Ада под взглядом Серого зарделась. Хороший знак, - отметил он про себя, - глядишь, чего и срастется. Аде улыбнулся и подмигнул, она смущенно отвернулась. Серый наклонился, чтобы поднять с пола бункерную, но Мрак опередил - присел раньше, чем он. Взял бункерную на руки и шепнул, приблизив голову к голове Серого:

- А девка ничего.

Серый кивнул. Подумав, что было бы странно, если бы за Адины достоинства зацепился взглядом только он.

- Пусть сама, - так же чуть слышно добавил Мрак.

И Серый снова кивнул.

Эту кодовую фразу они придумали ещё на заре взросления, когда только начинали интересоваться девчонками. Нередко западали на одну и ту же, и в таких случаях выбор предоставляли барышне. После того, как девушка определится, неудачник, согласно договоренности, должен был самоустраниться и не мешать тому, кому повезло. Везло, по понятным причинам, в основном Серому - хотя случалось, что и Мраку перепадало, любительницы загадочного молчания на их пути тоже встречались.

- Чем помочь, хозяюшка? - Серый улыбнулся Аде. - Жратвы у нас, если что, есть маленько. Рябчика по дороге подстрелили, запечь собирались. Орехи есть, яблоки сушёные. Скоро ж Новый Год, - напомнил он, радуясь тому, как удачно подвернулся повод, - вместе и отметим. Ага?

- Ага, - помедлив, сказала Ада.

Отвечала она, как и брат, односложно и настороженно.

- Вы как тут оказались-то? - снова попробовал разговорить аборигенку Серый.

- Охотились, - отозвалась Ада, снова выдержав паузу, – задержались. Этот дом – лежка. Солнце переждать, если что.

Серый кивнул:

- У нас тоже есть, мы их приютами зовем. Только в наших такие красавицы не водятся.

Ада фыркнула и отвернулась.

- В гости-то пригласите, когда выберемся? - Серый облокотился о стол рядом с ней – так, чтобы оказаться к Аде поближе, - прибавил голосу просительности. - А то мы уж сколько ночей в пути. Ни поспать, ни помыться по-человечески.

Ему показалось, что при этих словах Ада вздрогнула. Медленно, глядя на него, но, похоже, не видя, проговорила:

- Да-а. Конечно. Пригласим, почему нет... Ну где ты так долго! – накинулась на вошедшего с букетом еловых веток Виссариона. Серому показалось – с облегчением, что можно не продолжать разговор.

- Разве долго? – удивился парень.

Ада не ответила. Объявила:

- Ветки надо в воду поставить! Пошли, наберем.

- Так вот же вода, - Виссарион указал на ведро в углу, – еще вчера же набрали?

- Это хорошая вода, - отрезала Ада, - питьевая, из колодца! А для веток мы снега принесем и растопим.

Серый подумал, что логика в словах Ады сомнительная – черпануть из колодца еще одно ведро всяк быстрее и проще, чем растапливать снег. Но спорить не стал. Отец ни с Ларой, ни с матерью никогда не спорил – просто делал по-своему, и все. И Серого приучил к тому, что спорить с бабами – себе дороже.

Ада и Виссарион вышли. Мрак, уложивший бункерную, присел у печки – растапливал.