Первое, что бросилось в глаза, – лес из кактусов на подоконнике. И главное, каждый аккуратно обрезан, «причесан», как на выставку. Вспомнив о силе рукопожатия, добавив впечатление от кактусов, Стас осознал, что снова улыбается: подопечная его заинтриговала. Пожалуй, она могла бы работать дрессировщиком в цирке. Впрочем, работа судьи не легче, только дрессировать придется таких, как Стас.

– Ну, что думаешь? – спросил Прохоров, взглянув на простые наручные часы. Он деловито достал из портфеля папку с досье и добавил: – Оставляю тебе ознакомиться, все вопросы после 21:00, раньше я не освобожусь. У меня две минуты – и на выход.

– Не знаю, смогу ли я вас когда-нибудь отблагодарить, – искренне признался Стас.

– Мне будет достаточно, если с моей Санькой ничего не случится. И с тобой тоже. Поверь, у тебя много сторонников, но руки были связаны, пока твой отец был вне зоны досягаемости… Если бы не я, тебя забрал бы кто-нибудь другой, не сомневайся.

Стас и не сомневался: его вынес бы гробовых дел мастер, проведи он в тюрьме еще хоть сутки. И Прохоров тоже это знал, потому и сработал так оперативно. Но не будь он мудрым дипломатом, если бы не попытался повысить самооценку собеседника.

– И вы не боитесь доверить мне охрану Саши?

Валентин Геннадьевич посмотрел пронзительно, приподняв брови, давая понять, что это наивный вопрос. Боялся бы – не доверил бы.

– Я следил за твоей карьерой почти десять лет. Видел, что ты можешь. А в юности все мы совершаем глупости. Ты за них с лихвой расплатился. Хватит. Из всех, кого я знаю, разве что Саня уже мудрой родилась. Так что позаботься о ней, а она позаботится о тебе. Ну, будь здоров…

Оставшись в гостиной один, Стас открыл папку – и присвистнул. Ого, какие люди! Да это же господин Ираклий Василевский собственной персоной, крестный отец Стаса. Они виделись всего пару раз, потому что в школьные годы Стас жил за границей, а после обитал в ФСБ и тюрьме, но Василевского хорошо знали в органах. Он был питерским авторитетом, который официально владеет сетью казино, а подпольно разрабатывает черные схемы ведения бизнеса для чиновников. Чем жил Ираклий последний год, Архипов был без понятия. В тюрьму крестный отчитываться не прибегал.

Досье было увесистым, на снимках – знакомые лица: вот Василевский-старший, а вот он с семьей; его сын Павел младше самого Стаса всего на год…

Откуда у крестного, интересно, зуб на московского дипломата? Как они вообще пересеклись? И не думает ли Валентин Геннадьевич, что Стас станет своего рода щитом от криминального босса? Смешно. Разве Василевского остановит тот факт, что когда-то подержал ребенка над купелью в храме? Тем более, отец Стаса сейчас неизвестно где. Его вроде как выдают в Россию, а дело не движется. Глядишь, еще откупится и останется за границей. Но время покажет.

В гостиную вернулась Саша, и Стас напрягся. Почему-то при виде этой девочки хотелось выпрямить спину и отдать честь. Но отдавать было нечего, и он просто поднялся с дивана и поправил кобуру.

– Если позволите, хотел бы взглянуть на ваше расписание. Составлять желательно на две-три недели вперед. И чтобы никаких непредвиденных мероприятий, – сказал он сухо.

– Конечно. Я пришла предупредить, что жду в гости своего парня, Володю. Он в этой квартире еще не бывал. Мы… встречаемся всего пару недель. На той злополучной свадьбе познакомились. Он с отчимом работает.

Было заметно, что Саша нервничает из-за необходимости обсуждать личную жизнь с чужим человеком, и Стас попытался поддержать ее морально.