— Ломакина, — громыхнул голос Романа Семёновича на весь зал. — Аптечка в моём кабинете. Расквасила новенькому нос, будь добра, сама и обработай.

— Роман Семёныч, — я ухмыльнулась и посмотрела в прозрачные глаза мужчины, — у Царицына целая группа поддержки. Они о нём позаботятся.

— Ломакина, аптечка в кабинете, — повторил настойчиво.

Я тяжело вздохнула, кинула мяч в корзину и пошла за аптечкой. Когда вернулась, Царицын уже на деревянной лавочке сидел, запрокинув голову и зажимая нос рукой. Подошла к нему, потеснила одноклассниц, достала из аптечки вату.

— Завгородняя, Зайцева, хватит прохлаждаться. Ломакина без вас справится.

Девушки ушли, а я стала стирать кровь с лица Даниила. Он едва заметно поморщился, когда я коснулась переносицы.

— Не сломала? — в голосе против воли проскользнула жалость.

— Нормально всё, — Царицын не спускал взгляда с моего лица. — Отомстила?

— Я случайно, — пожала плечами, отрывая чистый кусок ваты.

— Хоть душу отвела?

— Я же сказала, что случайно попала. Реакция у тебя плохая.

— Ничего не мог поделать. Ты слишком красивая, когда злишься, — я выпрямилась, смотря в серьёзные глаза парня.

— Кажется, у тебя ещё и сотрясение, — пожала плечами, скручивая ватку и засовывая в ноздри Даниилу. — Ты несёшь какой-то бред.

— Тёна, — перехватил мою ладонь, порхающую над его лицом, поднёс к губам и успел поцеловать, пока я её не выдернула, — давай ты ещё хоть десять раз мне лицо разобьёшь. А? Тогда перестанешь сторониться?

— Даниил. Кажется, я выбила тебе последние мозги, — покачала головой и поджала губы. — Хватит уже этого цирка. Тошнит уже, правда. Турецкие сериалы отдыхают.

Захлопнула аптечку и вернула в кабинет учителя. Воспользовавшись тем, что Роман Семёнович стоял спиной к выходу из зала, выскользнула в коридор. Спустилась по ступенькам к раздевалке и нахмурилась, когда на полу заметила телефон. Наклонилась, чтобы поднять. Меня резко толкнули, дали пинок. Упала на колени и выставленные руки. Не успела ничего сообразить, от резкой перемены положения в пространстве закружилась голова. Дёрнули со спины за ворот футболки Царицына, раздался треск ткани. Меня вздёрнули на ноги, как щенка, и запихнули в кладовку со швабрами. Дверь за спиной захлопнулась, и я оказалась в кромешной темноте. В замкнутом пространстве.

Сначала с непониманием смотрела в темноту. Слишком быстрым оказалось перемещение в пространстве. Перед глазами плыли белые круги, после яркого света в коридоре, не могла привыкнуть к кромешной тьме. Вытянула руку, тут же наткнулась на стену. Кладовка, куда меня запихали, оказалась очень маленькой. Настолько крохотной, что я могла сделать лишь шаг в сторону и натыкалась на стену.

Стала глубоко дышать, пытаясь подавить знакомое чувство паники. Но не помогло. Страх, дикий, просто звериный ужас накрыл с головой.

— Выпустите меня, — я заорала во всю силу лёгких и стала колотить в дверь, чувствуя, как она сотрясается. — Выпустите меня отсюда! Это не смешно!

Дыхание становилось всё прерывистее. Я уже не могла сделать полный вдох грудью. Казалось, что на грудную клетку положили огромный булыжник, лишающий возможности дышать.

— Выпустите-е-е! — с надрывом, срывая горло.

Услышала, как за дверью что-то заскребло. Ещё активнее стала колотить ладонями по двери. Налегла на деревянное полотно. Когда дверь распахнулась, я выпала на пол, сбивая колени в кровь. Я не могла подняться, потому что рыдания сотрясали всё тело. Животный страх продолжал сковывать по рукам и ногам.

— Настя, кто тебя закрыл? — Передо мной на корточки присел Глеб.