Я тоже молчала и с опаской поглядывала на встречных, которые почтительно кланялись королю. И мне заодно. Чувствовала я себя неудобно. Кто я для них — новая наложница их владыки? Или они знают его план? Я для них — надежда сохранить жизнь короля? Впрочем, поклоны и взгляды, что кидали на него, были искренними. Ни тени подобострастия и неприязни. Только почтение и уважение. А король он, может, и ничего, подумалось мне.

Удивительно... Мир пошатнулся, все вокруг казалось нереальным. Но горячая рука, державшая мою ладонь, была настоящей. И даже казалась надежной. Неужели на это он и рассчитывает? Что я привяжусь к нему, из-за того что завишу? Из-за того что больше не на что опереться?

Мы вошли в комнату, и он закрыл дверь. Встал напротив меня и пристально посмотрел. Он как будто что-то хотел сказать, боролся с собой, но так и не произносил...

— Скажи, я тут в заточении? — спросила я, чтобы нарушить странную тишину, и обвела рукой окружающую обстановку. А то атмосфера становилась все более напряженной.

— Нет, — покачал головой он. И продолжил словно через силу: — Ты полностью свободна в пределах замка и его окрестностей. Можешь гулять по замку — Маирон и другие все тебе покажут, если потребуется. Сходи в сад — там красиво. Я закончу несколько дел... Меня давно не было, накопилось много государственных вопросов. Потом сходим на прогулку... И скажи, сколько служанок тебе нужно?

Я удивилась.

— Не знаю, — честно ответила я. — Думаю, мне хватит одной Маирон. Я к этому не привыкла...

— Хорошо, — кивнул он и задумчиво покатал языком во рту. — А фрейлины?

— Что? — изумилась я. — Какие фрейлины? Зачем?

Альберт усмехнулся. Кажется, мое замешательство немного разрядило напряжение, и ему стало почти весело.

— Понимаешь, — с улыбкой сказал он, — у тебя статус моей невесты. А принцессам полагаются фрейлины — девушки, которые их развлекают, играют в игры, рассказывают интересные истории...

Я задумалась. С одной стороны, появись у меня «подружки», будет шанс узнать об этом мире и самом Альберте больше. А с другой... Они ведь будут общаться со мной, потому что им приказали. Да и смотреть на каких-то девиц и знать, что каждая из них превращается в неведомое чудовище... Брр. Нет, хватит с меня пока. Да и какая из меня принцесса с фрейлинами. Так, несчастная попаданка. Хоть и в статусе «невесты».

Я отрицательно покачала головой.

— Если можно — нет.

— Я так и знал, — улыбнулся Альберт. И снова повисла тишина. Он катал по рту невысказанное и буравил меня взглядом. А я не знала, куда деться от напряжения и от его взгляда, в котором стояла и боль, и смущение... что ли.

— Послушай, — сказал он наконец словно через силу. — Тая... Я король. И я чудовище — по вашим меркам, — задумался, помолчал и продолжил: — Знаешь, вторая ипостась накладывает на нас отпечаток. И я... Мои поступки и решения не критикуют и не оспаривают. Я живу так уже почти пол тысячелетия. Я не привык просить прощения, — опять помолчал. Потом его взгляд блеснул, и он заговорил тверже: — Но я сам знаю, что поступил с тобой жестоко... нехорошо.

Я изумленно уставилась на него. Вот это точно было что-то новое, неожиданное.

— Если это уместно... Я приношу свои извинения.

Я опустила взгляд. Смотреть в его глаза — одновременно пронзающие и просящие — было невыносимо. Слишком жестоко он поступил — орала часть меня. Считай, просто убил тебя, сделал несчастными твоих близких... Невозможно стереть это одним извинением! А с другой стороны в голове проносилась фраза, которую нередко говорил мой отец: «Повинную голову меч не сечет». Да и жалость в сердце билась тонкой нитью и даже причиняла боль.