— Почему я должна быть счастлива, если ты будешь ранен или убит? — ее тонкие брови вдруг смыкаются — Что за человек, по-твоему, я?

Я удивленно откидываю голову назад.

Все остальные до нее едва выносили мое присутствие. Каждый раз, когда я приближался к ним, они воняли страхом и начинали трястись и плакать, даже когда уверял их, что не желаю им зла.

Я с любопытством смотрю на Милану.

— И что? Что ты думаешь? — спрашивает она, и я понимаю, что так и не ответил на ее вопрос.

— Ты очень странная, — наконец отвечаю.

Ее рот остается слегка приоткрытым, но я не жду ответа. Вместо этого выхожу из комнаты и иду по коридору.

Мои мышцы уже пульсируют под поверхностью чешуи, желая изменить форму…

Как только я выхожу на улицу, то закрываю глаза и позволяю трансформации произойти.

Моя драконья форма всегда готова под поверхностью, как дикое, необузданное существо, ожидающее выхода на свободу.

Превращение — это одно из величайших удовольствий, которые только можно себе представить.

Меня охватывает дрожь, когда я вдыхаю свежий холодный воздух и расправляю крылья.

Глубокое растяжение, когда крылья отделяются от моего тела, — это ни с чем не сравнимое ощущение!

Взглянув на серое пасмурное небо, я взлетаю и поднимаюсь над деревьями.

Отсюда слева от меня на горизонте простирается море, а справа — темный лес.

Я поворачиваю и низко лечу к лесу.

Мои ноздри раздуваются, когда я высматриваю добычу.

Я хорошо вижу в темноте.

Несколько оленей впереди привлекают мое внимание, но их легко убить, а в эту ночь я бы предпочел испытание.

Что-то в словах Миланы меня настораживает.

Если самка дракона так беспокоится о моей безопасности, значит, она считает меня неспособным защитить себя и ее. Ни одна самка дракона не стала бы рассматривать мужчину в качестве партнера, если бы считала его хоть в чем-то слабым!

Но Милана — не дракон!!!

Ее слова и мнение не должны иметь для меня никакого значения. Тем более не в этом смысле!

Она человек, и мой род никогда бы не счел ее достойной спутницей жизни.

Как может такое хрупкое создание иметь наглость сомневаться в моей способности защищать, оберегать и заботиться о самом себе?

Я подлетаю к замку и думаю, не заснула ли она еще.

Если нет, и она видит меня в этом облике, то опасности нет.

Единственная опасность состоит в моей двуногой форме. Она превратится в камень, если увидит меня в человекообразном виде.

Когда я сажусь на ее балкон, мое внимание привлекает мягкий свет из окна.

Я тихонечко пристраиваюсь на каменном парапете и заглядываю в свои покои.

В камине скопилось достаточно дров, чтобы пламя горело всю ночь и не дало ей замерзнуть.

Я растопил его раньше, чтобы он не погас, пока она спит.

Оглядываю комнату и вижу, что она уже спит на моей постели.

Ее длинные шелковистые волосы раскиданы на белоснежной подушке, словно черные змейки.

Через окно я протягиваю голову и нависаю прямо над ней.

Ее длинные густые ресницы завиты.

А алые чувственные губы на бледно-розовых щеках сошлись в маленькую круглую букву О.

Я рефлекторно впиваюсь когтями в перила балкона и борюсь с желанием изменить форму, чтобы подойти к ней.

Никогда еще я не видел ничего более прекрасного!

Необъяснимым образом меня тянет к ней и хочется ощутить ее кожу на своей.

Но я отгоняю эту мысль.

Мое сильное увлечение Миланой беспокоит меня, и я заставляю себя отвести взгляд от ее спящей фигуры.

Чтобы перестать думать о ней, я срываюсь с балкона и лечу вверх.

Холодный воздух обжигает мои легкие при каждом вдохе, а снежинки танцуют и кружатся на свежем соленом ветру.