«Как странно, – подумал Смоляков, – ведь у них был выход. Хотя бы драпануть вместе с Походным атаманом. Вряд ли это опаснее, чем добровольно подставить головы под гильотину».

В город невесть откуда доходили слухи, что собравшиеся вокруг Походного именуются теперь Степным отрядом и кочуют по станицам, агитируя присоединяться к ним для борьбы против Советов.

Остановившись рядом с группой казачек, горячо обсуждавших происходящее, Иван Александрович решился с ними заговорить. Вид у него был вполне безобидный, даже простоватый – мужик-мужиком, лет эдак сорока пяти. К тому же большая банка с керосином, торчавшая из кошелки, внушала хозяйкам доверие.

Выяснилось, что большевики сразу арестовывают тех, кого подозревают в участии в партизанском движении. На этот счет у них якобы имеются какие-то списки. Лучше всего относятся к штабным, особенно к офицерам, служившим при Генеральном штабе, – тем сразу предлагают работу, квартиры и прочее.

«Уже много набрали, – доверительно шепнула Смолякову пожилая баба, перевязывая шерстяной платок, – а наших-то, кто даже Каледину служил, всех в десятый полк насильно позаписали».

«Так, так… – отметил про себя полковник. – Теперь будем знать, где у пролетариев слабина намечается. Значит, с кавалерией у них дела совсем никудышные. Что ж, где тонко – там и рвется».

Нехватка конницы у красных с лихвой возмещалась наличием автотранспорта. Кроме захваченного атаманского гаража большевики имели большое количество грузовиков «Паккард», ранее выпускавшихся на заводе под Ростовом. Выделив из своих отрядов квалифицированных рабочих и создав сборочные бригады, красногвардейцы, починив оборудование, использовали все имевшиеся на складах запчасти, обшив деревянные борта новеньких грузовиков стальными листами и установив пулеметы.

В списке объектов для возможных диверсий, который мысленно составил полковник Смоляков, гараж занимал первое место. Нужно было потихоньку, используя надежных знакомых, попытаться установить связь с этим ключевым во всех отношениях подразделением.

Волею судьбы в 10-м полку оказался дядя Ивана Александровича – человек невоенный, всю жизнь мирно занимавшийся хозяйством. Откликнувшийся в свое время на призыв атамана Каледина присоединиться к ополченцам, он ввиду своего преклонного возраста был зачислен в команду по охране интендантских складов.

Двенадцатого февраля он вместе с другими такими же старцами был в карауле. Вечером охрана увидела движущуюся мимо складов кавалькаду всадников, окруженную ликующими оборванцами. Ничего не подозревая о бегстве из города генерала Попова и не понимая причину радости толпы, караул с любопытством стал наблюдать за происходящим. От толпы отделились несколько всадников.

Их командир подъехал к сторожам и рявкнул:

– Кто такие?

Караульные ответили, что они охраняют склады. А затем в свою очередь поинтересовались – кто это перед ними?

Рассвирепев, верховой закричал: «Так, значит, вы белогвардейская сволочь?!»

Дядя спокойно ответил, что и сам не знает, белогвардеец он или красногвардеец. А знает лишь, что ему поручили охранять народное имущество от разграбления. Ответ, видимо, пришелся всаднику по душе, и караул не расстреляли, а зачислили в 10-й полк.

Так все само собой и устроилось. Иван Александрович поселился у дяди и, изображая из себя уполномоченного по закупке керосина, приехавшего из Харькова по поручению губернской управы, постепенно овладевал искусством перевоплощения. Вскоре ни один сослуживец не узнал бы в уличном торговце бывшего полковника Генерального штаба. Зато Смоляков мог наблюдать все пертурбации «красной Вандеи» изнутри. Вскоре связь с гаражом, во многом благодаря пожилому родственнику, была установлена.