Явления, изучавшиеся в польской «сибирской историографии», анализируемые в различных существующих уже монографиях, стоило бы рассмотреть в более широкой, объединяющей их всех перспективе. Ей была «Великая колонизаторская миссия», направленная на хозяйственное освоение обширных евроазиатских территорий и обретение потенциала, который стал бы основой для укрепления позиции Российского государства на международной арене. Этому способствовало строительство Транссибирской магистрали. Появилась возможность колонизации Сибири не только используя сосланных в наказание уголовных и политических заключенных или принужденных к переселению крестьян, но и при помощи привлечения их реальной прибылью от разработки неисчерпаемого потенциала Сибири и Средней Азии (резюме проблемы влияния Транссибирской магистрали на миграцию населения в истории Сибири см.: [38; 39, с. 193–212; 40]). Более того, стремление обладать землей, особенно среди населения центральных губерний, было все более ощутимым и становилось одним из главных факторов социальных волнений в российской деревне в 1905 и 1907 гг. В этой игре за будущее России существенно важно было завершить процесс национализации империи через привлечение сельского населения к отождествлению себя со своим государством. Значение также имел вызов со стороны набирающих силу национальных движений, развития национальной идентичности и основанных на этих явлениях идеологии, которые стремились достичь массовой аудитории – не осознающих свою национальную принадлежность крестьян.

Все эти проблемы, накопившиеся в начале XX века, после поражения в войне с Японией вызвали бурный взрыв недовольства. После национальных и социальных революций 1905 г. была предпринята попытка консервативного урегулирования выявленных социальных процессов. Речь шла об использовании их для стабилизации системы царской автократии без изменения её сущности, которой должно было остаться самодержавие. Таким образом, колонизация Азии могла стать способом реализации этих целей в рамках «консервативной модернизации» и разрешения опасного социального кризиса без необходимости проведения резких социальных и политических изменений. Принятие во внимание этих рассматриваемых в широком плане явлений позволило бы лучше понять механизмы и факторы, которые запустили и управляли процессом добровольного переселения населения, в частности поляков, в Сибирь в течение последних трех десятилетий существования Российской империи.

Перевод с польского: Н. В. Пуминова-Амброзяк (РГГУ)

ПРИМЕЧАНИЯ:

^>1 Краковский историк Анджей Новак на конференции, посвященной организатору сибирских исследований в Институте истории Польской академии наук Виктории Сливовской, предложил использование этой «парадигмы» в исследованиях репрессивной политики и деятельности политических ссыльных в эпоху национальных восстаний в XIX в. [41].

^>2 Концепция России как страны, которая «сама себя колонизирует», восходит к теориям С. М. Соловьева и В. О. Ключевского. Подобную трактовку развивал в последние годы в первую очередь А. М. Эткинд [42; 43].

ЛИТЕРАТУРА:

1. Caban W. Zsyłka Polaków na Syberię w XIX wieku. Przegląd publikacji polskich i rosyjskich / radzieckich // Przegląd Historyczny. – 2014. – T. 105. -Z. 4. – S. 99-123.

2. Głuszkowski P. Современные польские исследования по истории Сибири (Викторья Сливовская и Антони Кучиньский) // Польские исследователи Сибири. – СПб.: Алетейя, 2011. – С. 9–17.

3. Wiech S., Caban W. Badania nad stosunkami polsko-rosyjskimi XIX wieku w środowisku kieleckich historyków // Rocznik Instytutu Europy Środkowo-Wschodniej. – 2015. – Nr 1. – S. 83-113.