Ежегодно инспектора всех учебных заведений Туркестана представляли главному инспектору отчеты. Готовил их и Наливкин по конфессиональным мусульманским учебным заведениям (мактабам и медресе). Очередной такой отчет лег в основу статьи Керенского в 1892 г., но назвал Керенского «литературным вором» Владимир Петрович спустя два года – в 1894 г. Почему спустя два года? В результате проведенного нами исследования, это обстоятельство «дела Наливкин-Керенский» так и осталось для нас загадкой. Произошедший конфликт, как ни странно, не имел для главного инспектора училищ Туркестана никаких последствий. Видимо «расположение» главного начальника края барона А.Б. Вревского сыграло свою решающую роль, и Остроумов в своей оценке («опытный службист») оказался абсолютно прав.
Этой «неэтичной историей» заинтересовался граф К.К. Пален[156], проводя в 1909 г. ревизию Туркестанского края. В результате сенатской проверки на свет появилось около десятка томов «Отчетов», посвященных различным вопросам экономики и управления (переселение, горное дело, городское самоуправление, краевое управление и др.). Отдельного «Отчета», касающегося ситуации в сфере народного образования Паленом подготовлено не было, но в фонде ревизии, хранящемся в Российском государственном историческом архиве (РГИА), сохранилось дело с двумя докладами князя Константина Моисеевича Аргутинского-Долгорукова[157]. Первый посвящен в целом анализу ситуации в сфере образования в Туркестане[158], а второй – «делу о столкновении между инспектором народных училищ Ферганской области В.П. Наливкиным и главным инспектором училищ Ф.М. Керенским»[159].
Князь в 1895–1900 гг. был директором Ташкентского реального училища. Он, так же как и Наливкин, работал под руководством Керенского. И, так же как Остроумов, оставил о Федоре Михайловиче отзыв нелестного содержания, как о «человеке характера властного, притом лживого и крайне неразборчивого в средствах»[160]. Непосредственным свидетелем конфликта Аргутинский-Долгоруков не был, но лично был знаком с обоими «фигурантами дела». В 1909 г. он жил в Варшаве. У него удивительным образом сохранились важные документы, проливавшие свет на историю пятнадцатилетней давности.
В 1894 г. ревизию Ташкентской учительской семинарии проводил тайный советник Кирилл Петрович Яновский[161], попечитель
Кавказского учебного округа. Он не ограничился расследованием инцидента между Керенским и Миропиевым и решил также разобраться с «делом Наливкин-Керенский». Копии отчетов ревизии Яновского и собранные им материалы, в том числе рапорты и докладные записки Наливкина, в которых он обличал самоуправство и некомпетентность Керенского, и ответы последнего на выдвигаемые обвинения, каким-то образом оказались в личном архиве Аргутинского-Долгорукова. Все это князь собрал, проанализировал, добавил личных впечатлений, и получился документ, который позволяет нам лучше проникнуть в детали «дела Наливкин-Керенский». При его внимательном изучении становится понятно, что история с плагиатом уходит на второй план, и, возможно, Наливкин так и не дал бы этому обвинению против Керенского «законного хода», если бы не целый ряд грубейших нарушений и злоупотреблений служебным положением со стороны главного инспектора училищ Туркестанского края, бросавших тень на безупречную репутацию Наливкина.