В тот период мировое сообщество с интересом и тревогой наблюдало за маневрами руководящих кругов СССР, оно видело, как стремительно слабели позиции второй мировой державы. Запад, однако, стремился к расширению деловых отношений, сотрудничеству. Внешнеполитическая деятельность правительства СССР была, однако, все еще крайне архаичная, не учитывала идущие процессы глобализации и новый уровень интернационализации финансово-хозяйственных процессов мировой экономики, что усиливало связи и взаимозависимости стран и регионов. Премьер Павлов громогласно заявил, что, дескать, международные банкиры готовили заговор против Горбачева. И… разом отпугнул от Союза весь деловой мир, в то время как стране требовались инвестиции и капиталы, деловые и управленческие услуги Запада.

Демократические изменения, осуществленные Горбачевым, в том числе новый избирательный закон 1989 г., позволили прийти к власти в Российской Федерации в 1990 г. новым политикам. В ходе избирательной кампании в Российской Федерации в конце 1989-го – начале 1990 г. я был избран народным депутатом России от Грозненского городского избирательного округа. Моими соперниками были высокопоставленные должностные лица в Чечено-Ингушской автономной республике: второй секретарь республиканского комитета КПСС, министр по телевидению и радиовещанию, генеральный директор крупнейшего в регионе машиностроительного завода «Серп и Молот» (до февраля 1944 г. этот завод возглавлял мой отец) и еще несколько кандидатов. В Москве народным депутатом СССР был избран Борис Ельцин; он же был избран его избирателями в Свердловске народным депутатом России.

В мае 1990 г. вновь избранные народные депутаты России собрались на свой Первый съезд народных депутатов в Кремлевском дворце съездов. Напомню, в соответствии с фундаментальными конституционными изменениями по инициативе Горбачева отныне вся власть в Российской Федерации принадлежала съезду народных депутатов, а депутаты, как я упоминал ранее, избирались исключительно избирателями в ходе острой конкурентной борьбы между многими соперниками. Это важно отметить, поскольку в период, когда ельцинский Кремль объявил войну Верховному Совету в 1992 г., проельцинские пропагандисты пустили в оборот термин «брежневская конституция», которую якобы «защищает Верховный Совет», а также подлую идею о «недемократичности выборов российских парламентариев», которую охотно подхватили на Западе. Но от этой «брежневской конституции» уже к началу нашей деятельности в 1990 г., по существу, ничего не осталось: она была заменена на «горбачевскую конституцию».

На этой демократической конституционной базе мы и пришли к власти в России в ходе работы Первого съезда народных депутатов. Интересно и то обстоятельство, что союзные власти, в том числе и сам Горбачев, пытались противодействовать избранию Ельцина Председателем Верховного Совета России, но при этом они не выходили «за рамки приличия». Уже действовала демократия, введенная самим Горбачевым, – вот в чем состоял глубокий смысл горбачевского прорыва в демократию – отныне даже он, всесильный генсек ЦК КПСС и первый президент СССР, не мог так просто действовать, игнорируя закон, инициатором которого он и явился.

Всего депутатов съезда было 1034 человека. Съезд, согласно новой горбачевской конституции, обладал всей полнотой власти на территории Российской Федерации. Он не был постоянным органом, собирался один раз в год. Его также мог созывать Верховный Совет на внеочередной съезд – если возникали сложные обстоятельства, которые мог рассматривать исключительно высший орган власти в стране. Съезду надлежало избрать Верховный Совет в качестве Парламента Российской Республики. Верховный Совет, по предложению Председателя, избираемого съездом, формировал правительство России. Таким образом, выборы Председателя Верховного Совета были решающим актом, свидетельствующим о том, кому принадлежит власть в Российской Федерации.