Брис перевел взгляд на главнокомандующую летерийской армией:

– Прэда, независимо от дарованной королем милости Герун Эберикт по-прежнему остается в вашем подчинении. Удивлен, что он до сих пор не сообщил вам подробности нашей с ним беседы, ибо…

– А с чего вы взяли, что он мне этого не сообщил? – резко перебила его Уннутала. Затем, спохватившись, примирительно махнула рукой. – Простите, Брис. Я не должна была так отвечать. Просто день у меня нынче выдался длинный и тяжелый.

– Извинения излишни, прэда. Я забыл о субординации.

– Брис, о какой субординации вы говорите? – вмешалась Нисалла. – Вы же теперь королевский защитник и даже к самому Эзгаре можете входить без доклада. Простите Уннутале ее резкость, но не судите строго. Разговор с Геруном измотает кого угодно.

– Да, ему присуще некоторое высокомерие, – согласился Брис.

– Скажите уж лучше, заносчивость, – рубанула прэда. – Он, случайно, не дал вам повода вызвать его на дуэль?

– Нет.

– Очень жаль, – вздохнула Нисалла.

– Но зато, похоже, Герун предостерег меня. – Обе женщины повернулись к Брису, ожидая пояснений. Тот пожал плечами. – Эберикт напомнил мне, что его черный список еще не закрыт.

– И теперь он намеревается убить Бурука Бледного?

– Скорее всего. Я известил первого евнуха о такой возможности.

Нисалла принялась расхаживать по комнате взад-вперед.

– Если сообщить об этом королю, у его величества возникнет желание вывести Эберикта из состава посольства, – заметила она. – Королева и первый советник наверняка воспримут это как свою победу.

– Можно сообща выработать стратегию, – вставил Брис.

– Можно, – согласилась первая наложница. – Но вдруг мы что-то упустили или не так поняли? Что, если на самом деле отсутствие Геруна гораздо выгоднее королеве, чем кажется на первый взгляд? К тому же мы знаем: Бурук Бледный действует по указке сторонников Джаналлы, и его гибель вряд ли нас огорчит.

Брису стало не по себе от столь легкого обращения с чужой жизнью.

– А насколько уверенно чувствует себя сам Бурук?

– У нас есть свой человек в его окружении, – ответила Уннутала. – Бурука терзают угрызения совести. Он усиленно глушит себя вином и белым нектаром, пытается забыться в объятиях любовниц.

– А королева… – начал Брис.

– Жаждет начать войну, – тряхнув головой, сказала Нисалла. – Безответственная, алчная женщина с мозгами словно у самки тюленя. Дальше собственного носа не видит. И сообщник ей под стать: наиглупейший первый советник за всю историю Летерии. А рядом с ними – податливый принц-увалень, которому не терпится самому усесться на трон.

Брис тяжело переминался с ноги на ногу.

– Но если Бурука мучает совесть, – заметил он, – то можно попробовать склонить его на другую сторону.

– Под ястребиным взором Мороха Невата? Сомневаюсь.

Судя по словам Нисаллы, прэда уже выработала определенную стратегию. Но вот только куда все это приведет?

– Геруну придется добавить в свой черный список еще одно имя, – устало промолвила Уннутала.

– Вы имеете в виду Мороха Невата?

– Да, Брис. И расправиться с ним будет нелегко.

– Еще бы! Морох – опытный воин, привыкший действовать решительно. Неподкупный, с безупречной репутацией.

– А кому он служит? – спросила Нисалла.

– Разумеется, принцу. Но Королевское отпущение грехов не позволяет убивать членов королевской семьи.

– Хотя у принца по сравнению с его телохранителем репутация просто никудышная, – холодно улыбнулась Уннутала.

Первая наложница кивнула.

– Герун не осмелится в открытую действовать против Квилласа. Ему придется искать обходные пути.

– Откровенно говоря, я все равно никак в толк не возьму, каковы побудительные мотивы Геруна Эберикта, – произнес Брис, которому уже начал надоедать этот разговор. – Я не понимаю, зачем ему вообще понадобилось составлять черный список.