Мы с Джамирой и младшими принцессами сидели в закрытом паланкине на спине самого огромного слона в процессии махарани и выглядывали в щелочки между занавесями. Пыльные дороги были забиты всевозможными видами транспорта. Всю проезжую часть занимали велосипеды, автомобили, слоны, нагруженные вещами повозки, влекомые блестящими от пота буйволами. В Парк коронации спешили богатые и бедные.

Для каждого махараджи разбивали отдельный лагерь, состоящий из множества шатров – целый город, куда проводили воду и электричество. Когда мы прибыли в свой лагерь, я стала восхищенно разглядывать богатые помещения.

– Здесь есть даже ванна, – удивлялась я современным чудесам.

Джамиру все это не впечатлило, она плохо переносила дорогу.

– Где моя шкатулка для пуджи? – прикрикнула она на горничных, которые распаковывали бесчисленные чемоданы.

– Эти простыни жесткие! – возмутилась она, потрогав пухлыми пальчиками белье на кровати. – Поменяйте их!

Капризы Джамиры никак не отразились на моем настроении. Я помогла служанкам распаковать вещи принцессы, а когда ее увели в ванную, вышла из шатра. Вокруг нашего лагеря раскинулся чудесный сад, в вечернем небе светились огни огромного парка. Вдалеке взрывались цветные водовороты фейерверков, в воздухе висел едкий запах дыма, смешанный с ароматом благовоний, где-то трубили слоны и раздавались сладкие звуки ситаров.

Меня охватила чистая, ничем не омраченная радость. На нескольких квадратных милях парка среди тысяч людей, собравшихся на дарбар, присутствовали самые почитаемые, могущественные и образованные люди на земле. И среди них – я, Анахита Чаван.

Я подняла взгляд в небеса и обратилась к отцу.

– Я здесь, папа! – радостно сказала я ему.

Нет нужды говорить о том, что такое собрание сильных мира сего не могло обойтись без духа соперничества. Каждый махараджа хотел иметь более пышную свиту, большее количество слонов и лучше обставленные апартаменты, чем его соседи. Каждый старался устроить более роскошный обед или прием. «За рубины, бриллианты, изумруды и жемчуга, украшающие тела великих правителей и их жен, можно купить весь мир», – думала я, помогая Джамире одеваться на первый банкет, устраиваемый ее родителями. Все находились в состоянии крайнего возбуждения.

– Сегодня вечером к нам придут восемнадцать князей со своими женами, – сообщила мне Джамира, с трудом втискивая пухлую руку в золотой браслет. – Мамочка сказала, что на приеме будет присутствовать отец моего нареченного. Учти, я должна выглядеть как можно лучше.

– Конечно, – согласилась я.

Наконец четыре жены махараджи и старшие родственницы уселись за специальной ширмой, чтобы наблюдать за гостями-мужчинами на приеме перед банкетом. Остальные испустили вздох облегчения, что все отбыли в хорошем настроении, и стали ждать прибытия женщин и детей, которые должны были обедать с нами, отдельно от мужчин.

Вечером шатер наполнился женщинами и их отпрысками. Наши махарани приветствовали жен других махараджей. Мне, одиннадцатилетней, эти женщины казались сказочными феями: умащенные маслами и благовониями, разрисованные хной, украшенные жемчугами размером с куриное яйцо, в сверкающих головных уборах, инкрустированных рубинами и изумрудами, с бриллиантовыми клипсами в носу. Не меньше украшений сверкало и на детях – малютки трех лет от роду были увешаны неописуемо красивыми браслетами из чистого золота, ожерельями и кольцами.

Помню, что все это произвело на меня огромное впечатление и в то же время выбило из колеи. Невообразимая роскошь, принимаемая ее носителями как должное, спокойно уживалась с бедностью и лишениями, от которых страдали миллионы простых людей.