– Правда? А я почему-то думала, что могу решать сама, за кого выходить замуж. – Ребекка раздраженно побарабанила пальцами по столу.

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду, – примирительно сказал Виктор. – Просто следовало предупредить меня, что хочешь сделать объявление, и я бы все устроил.

– На самом деле, строго между нами, я еще не сказала «да».

На другом конце провода повисло затяжное молчание.

– Что? Ты издеваешься? – В голосе Виктора звучала паника.

– Я сказала Джеку, что должна подумать. И думаю. Я не виновата, что он решил форсировать события и подтвердить информацию о помолвке, не дождавшись моего согласия.

– О боже, Ребекка! Если ты дашь задний ход, поклонники Джека завалят тебя письмами ненависти и начнут бойкотировать твои фильмы!

Кровь бросилась ей в голову.

– Виктор, мне надо подумать, – твердо повторила девушка.

– Ладно. Только на этот раз не забудь сообщить мне свое решение. Сперва Джеку, а потом мне. Очень надеюсь, что ответ будет положительным. Не вешай нос, малышка, – добавил он. – Не понравится – всегда можно развестись. Сейчас наступает поворотный момент в твоей карьере, и я не хочу ставить ее под угрозу негативной рекламой.

На той стороне снова замолчали, а затем раздался неуверенный голос:

– Ничего не случилось, точно?

– Да успокойся уже! – Ребекка начала терять терпение.

– Ладно, разберемся. Только не позволяй никаких вольностей этому англичанину, который играет твоего любовника. У него жуткая репутация.

– Лекция окончена? Может, тебе интересно, как прошел первый день съемок?

– Послушай, крошка, давай поговорим в другой раз, а? Мне пора выдвигаться на встречу.

– Ладно.

– Умница! Позвонишь мне попозже?

– Хорошо. Пока.

Завершив звонок, Ребекка раздраженно уставилась на свои атласные туфельки. Она знала, что Виктор желает ей добра. Он очень хороший агент и делает все правильно. Но порой его опека заходит слишком далеко. Он мне не хозяин и даже не отец, сердито подумала она.

Окинув взглядом ряд черно-белых фотографий в серебряных рамках, Ребекка по-хорошему позавидовала хозяину дома: у него была настоящая семья, он знал своих предков, живших много поколений назад. На одном из снимков мать Энтони держала за ручку хорошенькую маленькую девочку с длинными белокурыми кудряшками; должно быть, его сестру. Поднявшись из-за стола, Ребекка бросила взгляд на старый дорожный будильник. До начала послеобеденных съемок осталось двадцать минут, а надо еще перекусить.

Без четверти восемь, услышав негромкий стук в дверь, Ребекка подумала, что не стоило принимать приглашение Энтони – она страшно устала.

– Вы готовы? – В дверь просунулось розовое лицо миссис Треватан.

– Спущусь через несколько минут.

Сбросив халат, она влезла в джинсы и футболку и привела в порядок непривычную короткую прическу. Посмотрелась в зеркало. Без косметики лицо из-за нового цвета волос казалось болезненно бледным.

Спускаясь по лестнице, Ребекка задумалась о том, насколько миссис Треватан предана своему хозяину. Их отношения словно пришли из другой эпохи, как будто время никак не повлияло на Астбери-холл и его обитателей.

Девушка остановилась перед дверью в столовую и постучала.

– Войдите.

Толкнув дверь, Ребекка увидела, что Энтони уже восседает во главе изящного длинного стола. То, что он сидел один в огромной комнате, за столом, где могло поместиться много людей, только подчеркивало его одиночество.

– Добрый вечер. – Хозяин с улыбкой указал на прибор слева от себя, встал и отодвинул стул.

– Спасибо, – неловко пробормотала Ребекка.