– Князь не был чернокнижником?

– Это даже смешно! Разве будет чернокнижник держать книги на полу? Вспомните, как засверкали глаза Вирского, когда он нашел ценный для него фолиант. Скорее всего, он знал о нем заранее. Круг библиофилов тесен, и он наверняка слышал о брате князя и его библиотеке. Ради этой книги Вирский и согласился поехать в имение, сказав, что гонорар его не интересует.

– Верно! – подхватил Лев Сергеевич. – Но князь не показался мне простофилей. Зачем он взял убийство на себя?

– Помните его состояние, когда убежала Ольга? Он ни рукой, ни ногой не мог пошевелить. Он был раздавлен. Вирский едва не погубил девушку, но при этом разбудил совесть в князе. Когда он пришел в себя, он бросился искать Ольгу Павловну, чтобы раскаяться перед ней. Но он ее не нашел. Вернее, ее мертвого тела. Убив Ольгу, Курослепов спрятал ее в сарае. Это тело обнаружил дворецкий, когда они с кучером отнесли туда связанную волчицу. Дворецкий убедил кучера, что молчание в его же интересах, и перерезал веревки на лапах зверя. Он сделал это, думая, что девушку убил князь.

– Глупо. – Барский сморщился.

– Что вы хотите от старика? Он был в панике, желал выручить своего господина. Но похоронить труп или надежно спрятать его – было выше его сил. Расчет был на то, что волчица, оголодав, сожрет труп. Князь по-своему оценил поведение старого слуги. Он, конечно, понял, что дворецкий не убивал, но стал невольным соучастником чужого преступления. Скорее всего, князь догадался, кто убийца, потому что знал о его страсти к Ольге. Но тем более положение дворецкого было безнадежным. Ведь следствие будет проводить сам убийца. Помните, что князь сказал Курослепову? «Довольно, Федя! Не мучай старика…»

– Поистине рабская любовь! – вздохнул Барский. – Но почему наутро князь так спокойно поехал на охоту?

– Утром он снова был человеком без совести, – продолжал Половинкин. – Но мертвое лицо девушки, на время расставшейся со своей душой, оставалось в его памяти и не давало покоя.

– Но как вы объясните поведение девушки? Поехать одной, ночью к известному всему городу мерзавцу…

– Вообразите положение Ольги Павловны, – вздохнул Джон. – Старый отец, который ее тиранил. Пошлый Бубенцов, сластолюбивый Курослепов, которые ее домогались. Вот и весь ее небогатый выбор. Скучная жизнь в лесу. Она бросилась к князю, которого любила, как загнанный зверек. И что? Князь хладнокровно позволил вынуть из Ольги душу.

Барский с каким-то новым интересом смотрел на Джона. Что-то в лице этого юноши и в его речах беспокоило его, наводило на какие-то свои неотчетливые воспоминания.

– Стало быть, главным виновником смерти Ольги все-таки является князь? – недовольно спросил Барский.

– Выходит так, – согласился Джон. – Если бы не его бессердечное отношение к девушке, Курослепов не мог бы ее убить.

– Мне не нравится ваша версия.

– Это не версия. Это жизнь.

– Мне не нравится ваша версия, – настойчиво повторил Барский. – И я сию же секунду вам докажу, что вы ошиблись. Слушайте! – В голосе Барского появились торжественные нотки. – Прочитав книгу, я сам провел небольшое расследование. Во-первых, я заглянул в «Словарь псевдонимов» Масанова и не нашел там псевдонима Фома Халдеев. Хотя, конечно, масановский словарь не полный. Но не это главное. Я позвонил знакомому архивисту, знатоку древних княжеских родов. Вот что он мне рассказал… Последними представителями князей Чернолусских были Владимир Львович – старший и Сергей Львович – младший. Владимир Львович слыл отъявленным чернокнижником, за что был отлучен от церкви в 1892 году. Он умер при загадочных обстоятельствах. Его нашли в кабинете с разрезанными венами на левой руке. Вены резал он сам, так установило следствие. Но он не просто их резал. Он вскрывал их таким сложным образом, чтобы кровь вытекала как можно дольше. Когда рана подсыхала и кровь сворачивалась, он хладнокровно подновлял порез. Он умирал, наблюдая, как из него медленно сочится жизнь.