Но за неделю не произошло ни единого всплеска романтической активности. Короленко даже не здоровался с ней в коридоре, не то что больше не мечтал поваляться у нее в ногах. Остальные тоже никакого интереса не проявляли. Видимо, волшебная мана закончилась.

Они сидели с Ником в столовой, обсуждая задание по вышке, когда Вера заметила его взгляд – неожиданно теплый, с подтекстом.

– За Женьку переживаешь? – поняла Вера. – Да у него же хронический гайморит, каждую осень обострение! Уже завтра-послезавтра явится на учебу.

Сегодня, действительно, возле подъезда ее ждал только Николай, а Женька позвонил и сослался на плохое самочувствие.

Но на вопрос Ник отрицательно покачал головой:

– Нет, Верунь, я просто думаю – тебе совсем-совсем не нравятся рыжие? Я для тебя абсолютный урод, да? Но почему такая несправедливость? Ведь я бы для тебя горы… – он вдруг осекся, побледнел и выругался: – О черт, это опять происходит!

– Что происходит?

– Я… неважно, Вер. О чем ты там говорила?

Вера покосилась на него. Она была тактичной и знала, что тему лучше не развивать, если он сам этого не хочет. Однако почему-то промолчать не смогла:

– Ты мне нравишься, Ник, хоть и рыжий! Нравишься не меньше моих младших братишек, но этим сравнением я подчеркиваю, что ты с ними в одной категории – братской. Надеюсь, я понятно объясняю? Ты не урод, никогда так не думала, но я в тебе даже не пытаюсь рассмотреть парня!

– Потому что лучший друг? – вырвалось у него очень жалко.

– Да! Хотя нет, – она не была уверена. – Женька – тоже мой лучший друг и я тоже не вижу в нем парня, но если вас сравнить, то он гораздо симпатичнее. Если Женьке поменять оправу на тонкую, принарядить в деловой костюмчик, добавить легкой расслабленности, присущей всем популярным парням, то у него отбоя бы от девушек не было! Интересно, а зачем я тебе это говорю?

Николай схватился за голову:

– Вот уж понятия не имею, зачем ты мне это говоришь! Рад знать, что сопливо-гайморитный Лапоненко в твоих глазах в сто раз круче меня!

– Да я вообще не это хотела сказать, Ник! Я, честно говоря, и не помню, что хотела сказать. Боже мой, какой же ты рыжий! Любопытно, хоть кому-то нравятся веснушки у парней или ты обречен на вечное одиночество?

– Замолчи, Верунь, иначе я за себя не отвечаю!

Они очень редко ссорились, и от очередной небольшой размолвки их спасли внешние силы. К столику явился Короленко Андрей собственной персоной – и да, как раз с легкой расслабленностью, присущей всем популярным парням. Завалился на свободный стул и сразу принялся атаковать уже навечно отпустившую его Веру:

– Давно не общались, Вера. Как твои дела?

– Эм-м… Даже не знаю, что ответить. Надеюсь, ты сейчас не полезешь под стол, чтобы через силу сделать мне приятно?

– А ты хочешь именно этого? – улыбнулся он обнадеженно.

– Нет! – Вера поняла, что шутка может обернуться совсем не шуткой. Видимо, чудеса снова возобновились. – Сиди на месте, Андрей! И руки держи на столешнице, чтобы я их видела!

Николай с изумлением наблюдал подтверждение всех ее рассказов – пылающий страстью взгляд и послушание. Но ему не было смешно. Ведь он тоже это на себе испытывал – какое-то непонятное желание понравиться Вере любым способом, а потом это проходило. У Короленко так же?

Но тут Андрей понес такую лабудень, которая с Николаем не приключалась:

– Я понимаю, что такой девушке могу быть неинтересен, Вера. Я ведь пустышка. Блестящий фантик, способный произвести впечатление только на таких же пустышек!

– Это ты-то пустышка? – Вера заинтересовалась. – А не ты ли лучший студент своего курса?