Причем приватизация проводилась по принципу «кто чем владеет, тот это и приватизирует», без всяких нормативов, ограничений и социальных норм: один человек мог приватизировать квартиру и в 100, 200 м^>2 и более. Зачастую одной семье, члены которой были прописаны в разных местах, удавалось приватизировать несколько отнюдь не маленьких квартир.

Когда в результате довольно острой дискуссии о принципах приватизации жилья было принято решение о такой «неограниченной» приватизации, предполагалось, что люди, приватизировавшие жилье выше «социальной нормы», будут платить дополнительный налог, который пойдет на улучшение жилищных условий других граждан. Потом об этом, естественно, забыли и вспоминать, похоже, не собираются.

Таким образом, с учетом граждан, построивших жилье на личные средства, более 80 % населения решили свои проблемы, став собственниками своего жилья в результате приватизации.

Около 15–17 % населения по-прежнему проживает в жилищах социального жилищного фонда, мучительно раздумывая над вопросом: приватизировать или не приватизировать свои квартиры? Качество такого жилья, как правило, невысокое: малогабаритные «однушки», «двушки», «трешки» в хрущевках, ветхих домах, требующих капитального ремонта и расположенных не в самых престижных районах, городах и поселках.

Примерно 4–6 %, а это 6–8 млн человек, проживает в специализированном жилищном фонде. Жилые помещения этого фонда по статусу рассматриваются как временные и предназначены для использования гражданами во время исполнения каких-либо государственных обязанностей (служебные помещения), учебы (общежития) или для временного поселения жильцов (жилые помещения маневренного фонда) и т. д.

Специализированные жилые помещения не подлежат отчуждению, передаче в аренду, внаем, за исключением передачи таких помещений по договорам найма, предусмотренным законодательством. В случаях расторжения или прекращения договоров найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных законодательством.

Примерно 2–4 % населения (3–6 млн граждан) арендует коммерческое жилье.

Бездомные граждане – такое определение наиболее адекватно отражает положение сотен тысяч наших соотечественников, не имеющих жилья и превратившихся в бомжей (аббревиатура – “без определенного места жительства”).

Понятие вошло в русский языковой оборот в 1970-е гг., когда в милицейских протоколах задержания в отношении лиц без определенного места жительства стала появляться аббревиатура «бомж». Неопределенным место жительства считалось в случае, если данное лицо не было прописано по месту своего жительства, а также когда человек жил по случайным адресам.

Из-за стереотипного образа бомжа – грязного нищего бродяги-алкоголика, питающегося на помойках, спящего на земле, – слово «бомж» стало восприниматься как уничижительное для бездомных (хотя оно по смыслу обозначает именно бездомных).

Можно согласиться с точкой зрения М. А. Сигутиной из Ростовского госуниверситета, что «…следует признать существование бездомности и бездомных, а не лиц без определенного места жительства и занятий. Бомж – это не просто аббревиатура, это подмена понятий, позволяющая государству не замечать существования миллионов людей, не имеющих жилья»[1].