В других полках гвардии солдат и офицеров лейб-гвардии Московского называли не только «московцами», но, иногда, и «москвичами»^>91.

Характерные особенности лейб-гвардии Гренадерского полка, существовавшие к 1914 г., в известных нам источниках почти не просматриваются.

Нельзя, однако, не отметить пиетет, которым оказался окружен возвращенный в апреле 1913 г. полку аксельбант (золотой у офицеров и желтый гарусный у нижних чинов) на правом плече – пожалованный впервые в 1778 г. и отмененный в 1802-м (для нижних чинов) – 1809-м (для офицеров). Ведь он был знаком того, что Екатерина II повелела Лейб-гренадерскому полку (так именовался в 1775–1813 гг. лейб-гвардии Гренадерский) «иметь преимущество перед другими полками»^>92. И в полковом марше были слова:

Пусть немного нас осталось, мы не дрогнем душой.

И инако гренадерам не возможно быть.

Аксельбант нас призывает: пасть иль победить^>93…

Нижние чины полка подбирались из брюнетов, лицом «пострашнее», чем в лейб-гвардии Измайловском, «преимущественно из малороссийских [кроме Черниговской. – А.С.] губерний»; в роте Его Величества служили солдаты с небольшими черными бородками^>94.

Зато в Первую мировую войну вполне оформились боевые традиции полка. «Первое, что меня поразило, когда я достаточно ознакомился с полком, – вспоминал командовавший лейб-гренадерами в 1916–1917 гг. генерал-майор А.А. Швецов, – это его активный дух – “порыв вперед”»; «порыв вперед проходит красной нитью во всех действиях полка». Второй особенностью было «точное и беспрекословное исполнение боевых приказов», а третьей – «чистая товарищеская поддержка в бою соседей»^>95.

(Последнее, кстати, резко контрастировало с поведением однобригадников лейб-гренадер – лейб-гвардии Московского полка. По свидетельству командовавшего в 1914–1917 гг. во 2-й гвардейской пехотной дивизии лейб-гвардии Финляндским полком и 2-й бригадой генерал-майора В.В. Теплова, Московский полк в дивизии «все не любили, считали, что от него можно все ожидать, что он готов подвести кого угодно, лишь бы самому увильнуть от службы и от опасности». Другое дело, что причиной тому были не сами московцы, а их командир генерал-майор В.П. Гальфтер, «который, добившись [знаменитой победой 26 августа (8 сентября) 1914 г. над германцами под Тарнавкой. – А.С.] всех отличий и для себя, и для полка, старался как можно меньше подвергать свой полк трудам и опасностям, ловко втирая очки н[ачальни] кам, сочиняя без всякого стеснения»^>96.)

Солдаты и офицеры полка именовались «лейб-гренадерами», а рядовые – не «рядовыми», а «гренадерами».

Квартировал лейб-гвардии Гренадерский в Петербурге, на Петербургской стороне, в казармах вдоль реки Карповки (напротив Ботанического сада) и Большой Невки.

Лейб-гвардии Павловский полк еще примерно с середины 1880-х гг. «пользовался в гвардейской пехоте [правда, лишь в той, что квартировала в Петербурге и Царском Селе, но не в Варшаве! – А.С.] заслуженной репутацией самого строевого, чисто фронтового полка и славился совсем особой дисциплиной и муштрой, вошедшей в полковую традицию»^>97. Он «отличался чрезвычайной строгостью внутреннего и служебного уклада жизни и муштровкой. Дисциплина в полку была жесточайше суровой»^>98. Недаром «громадное большинство» его офицеров составляли «павлоны» – выпускники Павловского военного училища, традицией которого были «бесконечная требовательность, безжалостная строгость, соблюдение всех статей устава на 100 %, жесточайшая муштра, энергия и настойчивость при ведении строевых занятий»