На углу он остановился, чтобы пропустить патрульную машину, нагло ехавшую по тротуару.

– Ладно, Дженнингс, погулял и хватит. Залезай.

Дженнингс дернулся и вскинул глаза. Дверца патрульной машины была открыта. Человек на заднем сиденье с бедра направлял ему в живот тепловое ружье. Человек в голубой с прозеленью форме. Полиция безопасности, всесильная ПБ.

Он послушно сел в машину, дверца захлопнулась, негромко щелкнув магнитным замком. Словно в сейфе. Машина вывернула на мостовую и неспешно покатила вдоль обочины. Дженнингс обреченно вздохнул и откинулся на спинку. Тот пэбэшник, что целился ему в живот, опустил свою пушку. Его дружок мгновенно обшарил Дженнингса с головы до ног и выгреб из его карманов все, что там было, – бумажник, конверт с контрактом и горстку хлама, достойное вознаграждение за долгую, безупречную службу.

– Что там у него есть? – полюбопытствовал водитель.

– Бумажник, деньги. Контракт с «Ретрик констракшн». Оружия нет.

Пэбэшник секунду подумал и вернул Дженнингсу все его хозяйство.

– А в чем, собственно, дело? – запоздало возмутился Дженнингс.

– Мы хотим задать вам пару вопросов, вот и все. Вы работали на Ретрика?

– Да.

– Два года?

– Чуть меньше.

– На заводе?

– Да, – кивнул Дженнингс, – скорее всего.

– А где он, этот завод, мистер Дженнингс? Где он расположен?

– Я не знаю.

– Не знаете? – Полицейские переглянулись. Первый, мужик с живым, резко очерченным лицом, провел кончиком языка по пересохшим губам. – Хорошо, тогда еще один вопрос. Последний. Что вы делали в течение этих двух лет? В чем состояла ваша работа?

– Я специалист по ремонту и наладке электронной аппаратуры. Именно это я там и делал – ремонтировал и налаживал электронику.

– Какую именно электронику?

– Я не знаю. – Дженнингс взглянул на пэбэшника и не сдержал иронической усмешки. – Вы уж извините, но так оно и есть. Я действительно не знаю.

Секунду или две пэбэшник молчал, переваривая услышанное, а затем еще раз облизнул губы и заговорил чуть жестче:

– Как это – не знаете? Вы хотите сказать, что проработали с этой аппаратурой целых два года, но так и не поняли, что она такое? А заодно так и не смогли разобраться, где вы находитесь?

– А в чем, собственно, дело? – взвился Дженнингс. – За что вы меня задержали? Я ничего не нарушал. Я просто…

– Никто с вами не спорит. И мы совсем не собираемся вас арестовывать, а просто хотим получить некоторые сведения о компании «Ретрик констракшн». А вы работали на них, на их пресловутом заводе. И можно ручаться, что работа ваша была достаточно ответственной. Вы ведь электронщик?

– Да.

– Вы ремонтируете высококлассные компьютеры и прочую аналогичную технику? Согласно нашим данным… – полицейский полистал записную книжку, – вас считают одним из лучших специалистов в этой области.

Дженнингс воздержался от комментариев.

– Скажите нам ровно две вещи, и мы вас тут же отпустим. Где расположен завод компании «Ретрик»? Что там делают? Вы ведь обслуживали их технику, верно? Целых два года.

– Наверное, да. Хотите – верьте, хотите – нет, но я могу только догадываться, чем я занимался эти два года, а точно ничего не знаю, – устало сказал Дженнингс. – А насчет того, где это место, у меня и догадок никаких нет.

Пэбэшники молчали. Дженнингс отрешенно смотрел в пол.

– Ну и что будем делать? – спросил наконец водитель. – На такой случай у нас нет ни инструкций, ни стандартной процедуры.

– Отвезем его в отделение, здесь не лучшая обстановка для допроса.

По улице струился сплошной поток пешеходов, автобусов и машин – люди кончили работу и теперь спешили вернуться в свои спальные районы и пригородные поселки.