Всё стихло.

Ещё долго я стояла под дырой в крыше, но больше  звуков никаких не было слышно, только дождь сильнее пошёл и стал барабанить по железу, проникая в дом и заливая пол. Подставила вёдра и старое корыто под дыру в потолке. А потом издала обречённый вопль и, трясясь всем телом, упала на пол, забившись в уголок дома и обхватив голые коленки дрожащими руками. Нет, я не плакала, моя истерика проходила бесслёзно.

12

В топке трещали последние поленья. Нужно будет идти за дровами. Я натянула над печкой верёвку и развесила свои стираные джинсовые тряпки. Не думала, что подпалившееся зверьё вернётся мстить, поэтому открыла ставни около кровати, и комнату наполнил яркий солнечный свет. Оттирать пол и столы от крови не хотелось. После прошедшей ночи я была совершенно разбита. Нет, даже пребывала в самом настоящем трансе. Апатия  захватила моё сознание, оставив мелкие инстинкты, что должны были бы пригодиться в быту.

Я опять завалилась на кровать. Удивительно, что кожа не чесалась от грязи, никаких насекомых в этой куче барахла не водилось, а спать пришлось ночью в нижнем белье, так как больше одежды у меня не было, а то, что валялось подо мной, я не рассматривала, как гардероб. Хотя дело времени: скоро я во всё это начну наряжаться, потому что холодает.

Мрачная обстановка, болеющий оборотень рядом. У него поднялась температура, и он бредил. Я укладывала мокрую тряпку ему на лоб, иногда поила водой. Оставалось только ждать. Но он должен был выкарабкаться, у него выбора не было.

Гнетущая тишина, безлюдная пустота. Никаких воспоминаний, унылое настоящее и бесперспективное будущее. Мне не было обидно, что меня ждёт больная мама, уже не страшилась потерять свой бизнес, я покрывалась мхом тоски и безысходности. Это на меня не похоже, я не такая. Пожизненная оптимистка, всегда в огне, всегда на коне. А тут скосили обстоятельства.

И вот среди такой мути происходящего я услышала стук в дверь и звонкий мужской голос:

— Есть кто живой?!

Можно представить, как сердце в пятки упало, по спине пробежал холодок. Я метнулась с кровати к выходу, минуя руку Лихо, которая пыталась меня поймать.

— Опасно, — успел прошептать оборотень прежде, чем я оказалась у двери, с возбуждением глядя на неё и боясь проронить хоть звук.

— Эй, хозяева! Печку топите, — он ещё раз постучал.

— Вам кого? — что же я делаю, это же живой человек у дома стоит.

Мысли поскакали по ухабам больного разума. Это мужчина: по голосу слышно, и что сыт, здоров и доволен тоже. Наткнулся на дом в тайге, решил заглянуть. Он знает, в какой стороне река, в какой стороне станция. Сейчас я выйду к нему, попрошу помощи, и он отведёт меня к людям.

Но почему в голове всплыли слова Лихо. Всем своим существом неожиданно почувствовала, как это опасно:  одинокий человек в тайге. Скорей всего, он был вооружён. Я даже отошла в сторону от двери: вдруг ему придёт в голову стрельнуть.

— Женщина! Я тут мимо проходил, у меня шкурки есть, можно махнуться чем-нибудь.

— Я не могу открыть. Муж ушёл, я одна.

— А надолго ушёл?

— Представления не имею. Может, сейчас вернётся, может через сутки.

— Понятно. Но может, откроешь? Я нормальный, адекватный, не причиню вреда.

Зря он стал это говорить, только подтвердил мои опасения и слова Ильича.

 Но не убьёт же он меня! Я ради того, чтобы выжить, с чудищем лесным сексом занималась, что ж мужику жалко отдаться?

 А если маньяк?

А если нет, и я буду на свободе. Самое время. Лихо выживет, он во мне не нуждался. И преследовать не стал бы. Почему не открывала? Страшно.