Когда вдруг из новостной десятиминутки обнаруживается, что в некоторых частях земного шара и развлечений маловато, и дети умирают с голоду, наши лжеугрызения быстро утоляются крупномасштабным зрелищем (карнавальным!) благотворительного марафона с целью сбора средств на черных детей, парализованных, скелетоподобных.

Карнавализуется спорт. Как? Спорт – игра по определению. Можно ли карнавализовать игру? Выясняется, можно – превратив игру из редкого удовольствия (когда-то показывали раз в неделю матч и раз в четыре года – Олимпиаду) в повседневное зрелище. При подобной карнавализации спорт становится уже не зрелищем – индустрией. В спорте уже не имеет значения игра играющих (ставшая вдобавок настолько нагрузочной, что ее не выполнишь без наркотиков), а имеет значение карнавальная колготня перед соревнованиями, за кулисами соревнований, после соревнований. По-настоящему играет не тот, кто играет, а тот, кто днем и ночью с утра понедельника до вечера воскресенья безостановочно пялится на играющих.

Карнавализовалась политика, к которой теперь постоянно применяется определение «политика-зрелище». Все больше дискредитируется парламент. Все чаще политика вершится в телестудиях, подобно гладиаторскому бою. Чтобы упрочить реноме премьер-министра, его приглашают на телевстречу с Мисс Италией. Мисс Италия вдобавок приходит не в одежде нормальной женщины (хотя говорят, что она вполне нормальная девушка, и даже достаточно смышленая, по впечатлению довольно многих зрителей), – она приходит переодетая в Мисс Италию. Скоро ради повышения престижа премьер-министра мы будем требовать, чтоб его переодевали премьер-министром.

Карнавализована религия. Когда-то мы улыбались, наблюдая в фильмах, как цветные люди в цветном убранстве отплясывают чечетку с выкриками «Oh yes, oh Jesus!». А труды, труды-то где? – недоумевали мы, католически воспитанные, видя эти постпротестантские карнавалы приплясывающих вер. Сегодня, absit iniuria[92], многие шествия Юбилея 2000 года под музыку рок страшно напомнили мне дискотеку.

Гомосексуалисты настаивают: в порядке сатисфакции за тысячелетия гонений они имеют право на карнавальный парад Gay Pride. В контексте этого парада гомосексуалистов допустили в общество, потому что общество в периоды карнавалов допускает все, что угодно. Допускается даже голый пуп у певицы, выступающей перед Иоанном Павлом II (не притворяйтесь, будто вы уже забыли. Эта сцена действительно имела место, причем лишь немногие из зрителей сочувствовали страдающему благородному старцу).

Будучи по определению существами игрового плана, потеряв всякую меру в играх, мы тонем в тотальной карнавализации. Но и у человеческого рода много резервов. Можно предположить, что человечество мутирует и сумеет даже извлечь из этого непривычного положения кое-какие духовные преимущества. Может, и хорошо, что в наши времена работа перестала быть проклятием, что можно не посвящать все дни жизни упражнению в «доброй смерти» и что рабочий класс наконец-то пойдет в рай[93], улыбаясь и хохоча. Возликуем же!

Вероятно, со всем остальным разберется История. Одна приличная мировая война с положенными причиндалами типа обедненного урана, одна хорошая озоновая дыра, и карнавалу – каюк. Характерно, в частности, что тотальная карнавализация никого не насыщает, а только разжигает аппетит. Доказательство – дискотечный синдром: наплясавшись и наслушавшись диких децибелов на танцплощадках, выходя после ночи утром, ненасытные разгоняют машину и устраивают на скоростных дорогах опьяняющие гонки смерти.