Исполняя его, народ делает шаг вперед на поприще всемирной цивилизации; исполнив его, он сходит с исторической сцены. Те народы, бытие которых не одухотворено идеей безусловного, суть народы неисторические, они осуждены на духовное рабство у других наций. Такое же деление народов на исторические и неисторические дает и Гегель, но он, развивая почти тот же принцип, пошел еще далее. Он дал общую картину мирового прогресса. Вся мировая жизнь, по мнению Гегеля, была развитием абсолютного духа, который стремится к самопознанию в истории различных народов, но достигает его окончательно в германо-романской цивилизации. Культурные народы Древнего Востока, античного мира и романской Европы были поставлены Гегелем в известный порядок, представлявший собою лестницу, по которой восходил мировой дух. На верху этой лестницы стояли германцы, и им Гегель пророчил вечное мировое главенство. Славян же на этой лестнице не было совсем. Их он считал за неисторическую расу и тем осуждал на духовное рабство у германской цивилизации.

Таким образом, Шеллинг требовал для своего народа только всемирного гражданства, а Гегель – всемирного главенства. Но, несмотря на такое различие взглядов, оба философа одинаково повлияли на русские умы в том смысле, что возбуждали стремление оглянуться на русскую историческую жизнь, отыскать ту абсолютную идею, которая раскрывалась в русской жизни, определить место и назначение русского народа в ходе мирового прогресса. И тут-то, в приложении начал германской метафизики к русской действительности, русские люди разошлись между собою. Одни из них, западники, поверили тому, что германо-протестантская цивилизация есть последнее слово мирового прогресса. Для них Древняя Русь, не знавшая западной, германской цивилизации и не имевшая своей, была страной неисторической, лишенной прогресса, осужденной на вечный застой, страной «азиатской», как назвал ее Белинский (в статье о Котошихине). Из вековой азиатской косности вывел ее Петр, который, приобщив Россию к германской цивилизации, создал ей возможность прогресса и истории. Во всей русской истории, стало быть, только эпоха Петра Великого может иметь историческое значение. Она главный момент в русской жизни; она отделяет Русь азиатскую от Руси европейской.

До Петра полная пустыня, полное ничто; в древней русской истории нет никакого смысла, так как в Древней Руси нет своей культуры.

Но не все русские люди 30-х и 40-х годов думали так; некоторые не соглашались с тем, что германская цивилизация есть верхняя ступень прогресса, что славянское племя есть племя неисторическое. Они не видели причины, почему мировое развитие должно остановиться на германцах. Из русской истории вынесли они убеждение, что славянство было далеко от застоя, что оно могло гордиться многими драматическими моментами в своем прошлом и что оно, наконец, имело свою культуру. Это учение было хорошо изложено И. В. Киреевским (1806–1856). Он говорит, что славянская культура в основаниях своих была самостоятельна и отлична от германской.

Во-первых, славяне получили христианство из Византии (а германцы – из Рима) и их религиозный быт получил иные формы, чем те, которые сложились у германцев под влиянием католичества. Во-вторых, славяне и германцы выросли на различной культуре: первые – на греческой, вторые – на римской. В то время как германская культура выработала свободу личности, славянские общины совершенно поработили ее. В-третьих, государственный строй был создан различно. Германия сложилась на римской почве. Германцы были народ пришлый; побеждая туземное население, они порабощали его. Борьба между побежденными и победителями, которая легла в основание государственного строя Западной Европы, перешла впоследствии в антагонизм сословий; у славян государство создалось путем мирного договора, добровольного признания власти. Вот различие между Россией и Западной Европой, различие религии, культуры, государственного строя. Так думали славянофилы, более самостоятельные последователи германских философских учений. Они были убеждены, что самостоятельная русская жизнь достигла наибольшего развития своих начал в эпоху Московского государства. Петр Великий грубо нарушил это развитие, насильственной реформой внес к нам чуждые, даже противоположные начала германской цивилизации. Он повернул правильное течение народной жизни на ложный путь заимствования, потому что не понимал заветов прошлого, не понимал нашего национального духа. Цель славянофилов – вернуться на путь естественного развития, сгладив следы насильственной петровской реформы.