Но вот какой: Лилит иль Евки?
Ты кем же станешь, Сашка, дочь?
Я не смогу тебе помочь
Поскольку буду в Елисейских
Полях. А не в полях расейских.
Ты кем же станешь, рыжий клопик?
Так маленький, что микроскопик
К тебе бы надо применять…
Не стань отъявленная блядь!
Но прояви себя в искусстве,
В искусстве всё себе позволь.
Как папка твой, купаясь в чувстве,
Ты чти страдания и боль.
Не избегай страданий, Саш!
И ты, Богдан, как папка ваш…
«Если поедете в Бухару…»
Если поедете в Бухару,
То возьмите меня в Бухару.
Я так люблю большую жару,
Люблю большую жару.
А в той Бухаре будет там базар
Базар будет благоухать,
И будет там проходить Бальтазар.
И бёдрами колыхать,
Станет там белых верблюдов строй,
А на одном из них
Я буду сидеть с молодой женой
Между горбов двоих.
И будет там проходить Гаспар,
А с ним идти Мельхиор
Такой у них в Бухаре базар
Заведён с античных пор.
Там будут пахнуть чеснок с хурмой,
Цвести на холмах кизил.
Я так хочу, чтобы там со мной
Местный султан дружил.
Там козочек-девок в сандалиях
Ловить буду, лапать всех
Цветёт в феврале там миндаль, и ах!
Цветёт в январе орех…
Создам для себя я большой гарем,
Где жаркие телеса
Меня отвлекут от тяжёлых тем
На долгие три часа…
Из Ингланда крошку мне украдут
И украдут из Китая,
В гареме сладко они запоют,
Философа ублажая.
СПБ
Глухие улицы ночные
И мрачноваты и пусты
Стоят дома, как домовые,
Как будто дамы пиковые…
Двоятся на Неве мосты.
Под брызгами дождя на стёклах
Автомобиля моего
Охранники сидят промокло
И ждут неведомо чего
Но лишь приказа моего.
Когда-то этот город чудный
С одной актрисой рассекал
Роман имел с ней непробудный
На Пряжке жил, отель был мал,
«Матисов дворик» назывался
Был рядом сумасшедший дом,
Дом сумасшедшим и остался,
А мы с актрисой не вдвоём.
У нас есть детки молодые,
У деток будет жизнь своя.
Но в том, что мы с тобой чужие,
Виновна ты, невинен я…
«Я не хочу стать грустным стариком…»
Я не хочу стать грустным стариком,
Я лучше буду воином и трупом,
Прикрытым окровавленным тулупом,
С другими убиенными рядком.
Я не хочу быть грустным стариком.
«Я слушал пение кастратов…»
Я слушал пение кастратов,
Луна светила, падал снег
То сер, то грязно-розоватов
Один в ночи, вдали от всех
Я слушал пение кастратов
Не диск таинственный винила
С иголкою соединясь
Мудей магическая связь
Из Беловодия стремясь
Ко мне межзвёздность приносила…
И дома нет, и нет семьи
Утащены волною дети
А я сижу при лунном свете
Поют скопцы как соловьи
Что им отъяли штуки эти
Заносится горячий нож
Секущий горло ледяное
Поёшь, поёшь, поёшь, поёшь,
Пока он падает, стальное
Сечёт им связки лезвиё
И плачет и скорбит зверьё…
Я слушал пение castrati
Виттори, Сато, Фолиньяти
Их визг, свистящий из ночи
Поскольку режут палачи.
Монета
Ф.
Простая медная монета —
Ты, греком созданный «обол»,
В ходу была ты в час рассвета
У гладиаторских у школ
Тебя рабы передавали
Платя за уголь и вино
Тебя гетеры принимали
В час когда станет всё равно
Взамен цистерция и драхмы
Вот я возьму тебя с собой
И там такой устроим трах мы
Значительный и непростой
Воспользовавшись твоим полом
Проэксплуатировав всю ночь
Я расплачусь с тобой «оболом»,
Моя развратнейшая дочь!
«В лагерях великие дали…»
В лагерях великие дали
В лагерях огромное небо
Все занозы видны, детали
И забора и булки хлеба
Там на вышках стрелки с чубами
Нам накрашены ярко-ярко
Эти девки играют с нами
Посылая губов подарки
А в руках у них карабины
А глядят они, кареоки,
Как внизу мельтешат мужчины
И убоги и одиноки.
«Девки красивые, девки печальные…»
Девки красивые, девки печальные
Сиськи спесивые, письки нахальные.
Девки, глядящие в зеркало,
«Жизнь бы меня не коверкала