А сильных. не служили. не хотели. а партию
образовать сумели. а впрочем мне до них
какое дело. поэт я современный и меня
Чего-то да на свете ожидает. растений шелест.
шумы. кинозалы. в Европу выход. желтолицый взрыв
не знаю. Есть пора ненужной грусти. когда всего
что видишь бледно-жалко. прохожего в засаленной
ушанке. его же книжки в сеточке. в авоське. Противно
жалко… и того кто обыск. И так же жалко ищут
у кого. Нелепые. бледны и ненормальны. две
стороны в день северный и тусклый.
Друг друга стоят. Ищут или прячут. Без радости
в России без всего. Как в тяжком тяжком сне
после обеда. как сравнивал Шекспир
– весна Москвы вступает. нахмуренное небо выжимает то грязный снег. то чёрный дождь.
мученье. у всех пальто печальное движенье
и ноги грязны. безобразны грубость. сапог в грязи
мозгов в грязи. в снегу.
Очистите меня и всех иных. кого прошу. богов?
каких ли. бога? иль просто существо верховное?
Ах надоело. Пойду домой. что толку в пустоте
и Ленинский проспект – лежи один. На месте
магазинов было поле. возможно там гуляли
даже зайцы. и мыши. и какие-то орлы.
II
Вот мне не двадцать. Но двенадцать что ли? И
потерял пейзаж авангардизм. Чего-то нету. то есть
линий упрощённых. и чувства потеряли модернизм
и вкус такой что будто бы родился. и вкус я
потерял терзать Москву. ногами все садовые рыдваня
А рвал её на части на большие. На Сретенку.
Колхозную. на Лихов. на Каляевскую. Сокол. и всякие
другие на отрывки. Я больше не брожу. устал.
устал.
Москва в которой зарождаясь умирало. вполне
она спокойная лежала. но что в ней будет
с нами с нами с нами. Куда деваемся мы
гугеноты. той вашей веры. Ну куда. куда
чем виноват товарищ Кабаков. Бухгалтерских
своих что чертит снов. чем виноват Лимонов
разговаривая. И нарушая речь её одаривая
И это говорил я сидя за столом. Каким путём
каким большим путём. Куда мы все. и вы и мы
придём.
«Ненавидящий пустоту лилового ручья. Сдавший влагу…»
Ненавидящий пустоту лилового ручья. Сдавший влагу
кому-то. Я не люблю пенные кольца загривка
Похожие на окаймляющую верхнюю и боковую
растительность разжиревшего давнего старого
друга поэта. Пищеварительно пишущего послеобеденные стихи.
непременно в малом количестве. Достигнув
достатка. достиг добродушья семейного. главою
же сделавшись робкой семьи из двух душ.
он глуп и полупридушен немного. своим государством.
Волнения требует зодчий. А я вольный дух
даже вольный в каком-то припадке
в каком-то припадке. воистину неком припадке.
«Туманно-тревожные сны эмират…»
Туманно-тревожные сны эмират
Глядел среди глин и дувалов
Они не сумели сквозь русских солдат
себя отстоять. было мало
и пушек и сабель. фузеек кривых
и жалко и жалко их. жалко
в барашковых шапках восточных смешных
бегущих и шатко и валко
«Какая-то зелень в окне…»
Какая-то зелень в окне
листочки со мной наравне
Жила бы нечистая сила
меня бы она оживила
А то сух и пресен сей мир
Народ – неизменный кумир
И ждёшь от него происшествий
Нуднейших общественных бедствий
Нечистая ж сила б была
Ревела б в окне за осла
Казала бы уши и рыла
Ночная нечистая сила
Дневная нечистая сила
В лесу бы меня заблудила
Кричала бы страшно и выла
В пещере нечистая сила
А я убегал бы от ней
Куда между трав и камней
«Играют на гармониках…»
Играют на гармониках.
Разрушено Шахматово
Усадьбы Блока нет
Эх жёлтенькие лютики
весёлые цветы!
И что за фраер Блок
Что ездеют тут всякие
Втащили камень ахают
Подумаешь подумаешь
их этот фраер Блок!
«Жил на свете был Лимонов…»
Жил на свете был Лимонов
очарованный простой
вышел в путь с татарских склонов
оки-камы над рекой
Ездил. был. перемещался
Маленький. со всей семьёй