– Вы решили подстраховаться и позвать нас вместе с Чеботарем?

– Да. Я ведь металлург по образованию. Знаете, у нас на производстве есть такой термин «структурное упрочнение». Это когда резко повышается качество термически обработанного сплава. В результате он становится гораздо прочнее, чем обычные сплавы. Вот и я решил таким необычным способом усилить свои позиции, пригласив двух лучших экспертов в мире. Один из них – профессиональный игрок, «счетчик», а второй – самый известный в мире эксперт по вопросам преступности. И значит, мошенника вычислить вам будет гораздо легче, чем всем остальным.

Дронго согласно кивнул головой. Бибилаури не просто пригласил двух экспертов. Он решил сделать все, чтобы взять своеобразный реванш.

– Давайте еще раз пройдемся по игрокам, – предложил Дронго. – Кого из первой шестерки названных вами лиц вы встречали раньше? Вы первый игрок. О себе можете пока ничего не говорить. Айдар Досынбеков – ваш основной противник. С ним тоже все понятно. Остальные четверо. Кого вы раньше точно видели?

– Всех четверых. Это настоящие игроки. И они очень известные люди.

– Тогда Шульман или Маланчук?

– Их я не знаю. И никогда не видел.

– Понятно. Насколько я понимаю, Чеботарь должен знать многих известных шулеров, или «счетчиков», в лицо.

– Почти всех. Если даже один из них спрячется под чужой фамилией, Чеботарь его все равно узнает.

– Хорошо. Тогда встретимся вечером в ресторане. Старайтесь не подходить ко мне, пока я сам не подойду к вам. Надеюсь, что все игроки владеют английским языком.

– Кроме Херцберга и Омара Халида, все остальные еще владеют и русским. Они представляют республики бывшего Союза – казах, получивший итальянское гражданство, русский, ставший гражданином Великобритании, азербайджанец из Баку и ваш покорный слуга. Хотя я и получил право на жительство в Германии, мой основный язык, конечно, русский, а уже потом – немецкий, английский, даже украинский.

– Отец не жил с вами? – понял Дронго.

– С чего вы взяли?

– Вы не назвали грузинский язык первым. Для грузина это почти невозможно. Значит, отец с вами не жил.

– Верно. Они разошлись, когда мне было шесть лет, он оставил меня с братом, уехав куда-то в Сибирь. Мать была гордой женщиной и даже отказалась от алиментов. Тогда, в конце пятидесятых, она работала директором техникума. Спустя двадцать лет мы увиделись с отцом. Это был абсолютно чужой для меня человек. А вы – молодец, обращаете внимание на такие мелочи.

– Это моя работа. Ничего не удалось узнать о Шульмане и Маланчуке?

– Ничего. Их кто-то, безусловно, рекомендовал, иначе они бы не попали к нам на «Большую игру».

– Судя по всему, отбор игроков на такие игры бывает весьма строгим?

– Очень строгим. Это самая большая тайна любого казино. Ну, если не считать подставных лиц, которые наполняют зал, магнитные установки под рулетками, которые позволяют шарику попасть в нужную лузу, соответствующие программы игровых аппаратов, не позволяющие игрокам выигрывать слишком большие суммы. Все полностью под контролем в любом игровом зале. Казино – против игрока, и всегда выигрывает казино. Везде, кроме случаев, когда игроки играют друг против друга. Здесь казино не имеет никакой выгоды, кроме своего процента. Но «Большая игра» – это не только престиж заведения, это еще и возможность приглашать к себе самых известных в мире людей. В такую игру играют президенты многих государств, премьеры, члены правительств, сенаторы, депутаты, олигархи, магнаты, известные деятели культуры и шоу-бизнеса, актеры и режисеры из Голливуда, продюсеры, поп-исполнители. Эта игра для избранных, где часто не спрашивают даже имен игроков, хотя все знают, кто именно сидит перед вами. Это игра для избранных, игра без дураков. Поэтому бывает обидно, когда кто-то пытается обмануть тебя даже в такой игре. Вы можете мне не поверить, но однажды в Лас-Вегасе я играл против президентов двух государств, одной очень известной актрисы, одной супруги премьера и самого известного режисера Голливуда. Все вежливо улыбались, делая вид, что не узнают друг друга.