– Не сомневаюсь, раз вы так говорите, – сухо ответил Дронго, – я слышал, что размеры ставок ограничены пятью миллионами евро. Не слишком ли это большая сумма?

– Значит, вы все-таки приехали сюда по своим делам, – понял Кафаров, – но здесь ничего криминального не может быть. Все под полным контролем казино. Они отвечают за игру своей репутацией, иначе весь мир не стремился бы попасть в Монте-Карло. Поэтому вы можете спокойно уезжать, здесь ничего особенного не произойдет.

– Я тоже так думаю. Но такой большой призовой фонд...

– Это как чемпионат мира, – улыбнулся Кафаров, – только в Лас-Вегасе играют обычные игроки и призовой фонд обычно в миллион долларов.

– А здесь играют не совсем обычные игроки?

– Конечно. Где еще вы увидите одного премьера, одного бывшего вице-премьера, одного члена правительства, – он явно говорил о себе, – такого известного предпринимателя, как мистер Херцберг, сына самого известного российского олигарха, да кого угодно. Мы еще не знаем, кто такой господин Шульман, который сегодня примет участие в игре. Вполе возможно, что он тоже очень известный человек.

– Он раньше с вами не играл?

– Нет. Я не знаю, кто он такой, но если уж он подал заявку и приехал, то, значит, очень известный человек и у него есть деньги на игру.

– Судя по всему, такие деньги есть у всех игроков, – осторожно заметил Дронго.

– Мои деньги – от предпринимательской деятельности, – сразу сообщил Кафаров, – в Баку у меня есть свой ресторан, два магазина и своя компания по поставке продуктов.

– Как вы только успеваете столько работать, будучи министром, – сделал вид, что удивился, Дронго.

Но Кафарова трудно было обмануть. Он почувствовал в его словах скрытую иронию. Поэтому мрачно ответил:

– Я всегда честно работаю на благо своей страны. Извините, меня зовет мой помощник. – Он быстро отошел от Дронго.

На часах было уже восемь вечера. Бибилаури незаметно кивнул Дронго, словно предлагая ему выйти из зала. Туалетные комнаты находились с правой стороны от зала. Первым вышел Бибилаури. За ним, через минуту, вышел Дронго. В туалете никого не было, они осмотрели все кабины, прежде чем начать говорить.

– Что вы думаете? – спросил Бибилаури, – кто из этих двоих может быть подставным «счетчиком»?

– Господин Чеботарь считает, что это Шульман. Но я пока не сделал определенного вывода. Слишком мало данных. Хотя есть один момент. Проходя мимо господина Досынбекова, Шульман как-то странно его обходит, даже не кивает ему в знак приветствия. Похоже он опасается, что могут узнать о его возможной связи с этим господином.

– Айдар Досынбеков способен на все, – возбужденно произнес Бибилаури, – он решил подставить вместо своего прежнего «счетчика» нового игрока. Чеботарь тоже считает, что это Шульман.

– Предположим, что это Шульман, – кивнул Дронго, – но нам все равно ничего не удастся доказать, пока не начнется игра. Вы же не можете потребовать у сотрудников казино удалить Шульмана из игры. У вас нет для этого никаких оснований.

– Это не потребуется, – усмехнулся Бибилаури, – я сделаю немного иначе. Если «счетчик» это Шульман, то он просто не сядет сегодня с нами за стол. И его придется заменить другим игроком.

– Каким образом?

– Вы забываете, что в зале находится господин Чеботарь, – торжествующе произнес Бибилаури, – я ведь попросил его прийти не только для того, чтобы вычислить «счетчика». Мне нужно и нейтрализовать его, чтобы гарантированно победить Айдара.

– Только этого не хватает, – растерянно произнес Дронго, – почему вы мне ничего не сказали. Что значит «нейтрализовать»? Я полагал, что вы сообщите о нем руководству клуба. Но теперь по вашему выражению лица понял, что вы подразумеваете нечто иное. Надеюсь, вы не замышляете его убийства?