Взяла ножичек, что мне достался от папы, задумалась, не разумнее ли подготовить что-то дезинфицирующее и залечивающее на случай неудачи.

Но решила начинать с малого самоистязания – резанула по пальцу. Больно было и порез появился, но почти сразу затянулся. Класс Целительское все-таки. Ура!

Стянув красное ожерелье одела металлическое, с которым я в Париже ножку кровати атаковала. Тепло опять же пошло частями: колени, ступни, кисти, желудок, и туловище.

Что же это за защита? Уже ясно, что не от ударов и не целительство и не от риска утонуть. Почему основной упор на туловище? Как бронежилет. Х-м-м-м. Может так и есть? Только он от магических атак, а не ножек кровати? Интересно, если я попрошу Райнолда кинуть в меня молнией, он не решит, что я спятила? Почему-то была уверена, что Мариэл кинула бы с радостью, даже просить не пришлось бы. Удивительно, мы вроде родственные по магии, а у меня к ней неприязнь на подсознательном уровне сразу нарисовалась, а после сцены в саду переросла еще и в панический страх.

В дверь постучали. Стянула ожерелье и сказала: – Войдите.

– Изабелла, я бы хотел поговорить, – в комнату заглянул Райнолд.

Я жестом пригласила его сесть в кресло у окна, сама прошла во второе:

– Конечно.

Но он подошел и взял меня за руку:

– Изабелла, ты знаешь, как я к тебе отношусь.

Опустила глаза. Черт! Еще в карете поняла, что он серьезно настроен.

– Райнолд, вы же понимаете, сейчас не время рассуждать про отношения.