– Ваш отец силен в науке, но плохо разбирается в людях. К тому же восхищение мистера Эванса льстит его самолюбию.

– Сомневаюсь, что он замышляет неладное, – солгала Дженевив.

– Но мы не можем быть в нем уверены. – Губы лорда Невилла неприятно искривились. – А почему он назвал вас по имени?

Ее щеки зарделись. Она надеялась, что в темноте румянец останется незамеченным.

– Всего один раз.

– Но это оскорбительно. Мистер Эванс должен уехать, пока его поведение не скомпрометировало вас.

Дженевив могла согласиться с лордом Невиллом во всем, кроме одного: он не имел права судить гостя, поскольку не был связан с ней родственными узами. Она выпрямилась и резко отдернула руку.

– Уж не хотите ли вы сказать, что я дала мистеру Эвансу повод? – В ее голосе звенел лед.

Плечи лорда Невилла странно поникли, и Дженевив поняла, что поступила правильно, избрав тон оскорбленной добродетели.

– Дженевив, вы благочестивая женщина. Вина лежит вовсе не на вас, а на этом…

– И поэтому вы сами позволяете себе звать меня по имени? – Глаза ее сузились. – Мне кажется, милорд, вы лезете не в свое дело.

Он был явно обижен в лучших чувствах.

– Я всего лишь хотел защитить ваши интересы. Вы знаете, как глубоко и сильно я… уважаю вас, мисс Барретт.

Дженевив стало слегка неловко. В конце концов, она говорила не с посторонним человеком, а с коллегой и покровителем отца.

– Лорд Невилл…

Дверь гостиной распахнулась, выпуская мистера Эванса в сопровождении лохматого пса. Заходящее солнце обрисовало его силуэт в дверном проеме. Он замер, оценивая ситуацию, его тело напряглось, словно готовясь к прыжку. Сириус вопросительно посмотрел на хозяина.

– Все в порядке, мисс Барретт? – спросил Кристофер Эванс негромко. Это был покровительственный тон, и от него у Дженевив по спине побежали мурашки.

Зато ответный тон лорда Невилла оказался почти визгливым.

– Вы прервали личный разговор, милорд!

– Я всего лишь хотел вывести собаку из обеденной зоны, – очень медленно, почти по слогам произнес мистер Эванс.

Лорд Невилл смерил его взглядом, который вышел бы более внушительным, будь лорд Невилл выше ростом, чем его соперник. Презрение и злость читались в каждом его шаге, когда он решительно проследовал обратно в гостиную.

Да, между этими двумя мужчинами с самого начала не было особой приязни, но впервые общение вылилось в открытую конфронтацию.

Дженевив вздохнула.

– Полагаю, он хотел настроить вас против меня? – усмехнулся мистер Эванс.

Девушка скрестила руки на груди.

– Полагаю, теперь вы будете настраивать меня против него?

Кристофер Эванс не собирался ее разубеждать.

– Почему вы так нервничаете в моем присутствии, мисс Барретт? – спросил он.

– Совсем нет, милорд. – Она повернулась к нему спиной и зашагала по лестнице. Казалось, даже ее юбка шелестит возмущенно. Должно быть, вероломный мистер Эванс смотрел ей в след, пока она не скрылась на кухне. Однако никакая сила не могла заставить Дженевив обернуться и встретиться с ним взглядом.

Ричард внезапно проснулся посреди ночи. Он неподвижно лежал на узкой неудобной кровати и пытался понять, что его разбудило.

Все было тихо. Лунный свет лился в окно. Ночь выдалась душной, поэтому Ричард спал голым. Его одежда висела на спинке дубового стула. Створка окна была распахнута, дверь чуть приоткрыта, чтобы создать поток воздуха.

Сириус вытянулся у окна, его громоздкий силуэт тонул в тени, однако голова была приподнята, уши тревожно торчали. Пес выглядел настороженно.

Ричард услышал тихий скрип двери соседней комнаты, затем осторожные, едва различимые шаги по лестнице.