– Служба «девять-один-один». Что у вас случилось?
Один из байкеров повернул голову. Дикие, полные ненависти глаза впились в Габриэллу. Все лицо у него было в крови, а зубы… Острые, как у хищника, клыки обнажились, когда он открыл рот и прошипел какое-то ужасающее непонятное слово.
– Служба «девять-один-один», – снова раздался голос диспетчера. – Что у вас случилось?
Габриэлла не могла выдавить ни звука. От потрясения она едва дышала. Прижимала телефон к губам, но не могла ничего сказать.
Позвать на помощь не хватало сил.
Осознав это с ослепляющей ясностью, она ухватилась за единственную пришедшую ей в голову мысль. Трясущейся рукой Габриэлла повернула телефон к банде садистов и нажала на кнопку. Слабая фотовспышка осветила улочку.
Все шестеро повернули головы в ее сторону, руками заслоняя глаза.
О господи, может быть, ей удастся вырваться из мрачных объятий этой ночи. Отступая, Габриэлла снова и снова щелкала камерой телефона, затем развернулась и побежала прочь, на освещенную улицу. Сзади слышались ворчание, проклятия, топот, но Габриэлла неслась, не останавливаясь и не оглядываясь. Не оглянулась даже на резкий, шипящий звук рассекающей воздух стали и последовавший за ним нечеловеческий вопль предсмертной ярости.
Гонимая страхом, Габриэлла остановилась только у такси на Коммершал-стрит. Она запрыгнула в машину и захлопнула за собой дверцу, едва переводя дух и от ужаса почти утратив способность соображать.
– В полицейский участок! – выдохнула женщина. – Ближайший.
Водитель, положив руку на спинку сиденья, обернулся и внимательно посмотрел на нее.
– Леди, с вами все в порядке?
– Да, да, – выпалила она, мысли в голове путались. – Нет. Надо в полицию, заявление…
Господи, что она скажет в полиции? Что она стала свидетелем каннибальской пирушки осатанелых байкеров? Расскажет о том, во что ни один нормальный человек не поверит?
Габриэлла посмотрела во встревоженные глаза водителя такси.
– Пожалуйста, поехали быстрее. Только что на моих глазах произошло убийство.
Глава вторая
Вампиры.
Ночь кишела ими. В клубе он насчитал не менее дюжины. Они прохаживались в полуголой извивающейся толпе, выбирая и соблазняя тех женщин, которые сегодня ночью будут Донорами, удовлетворяющими их жажду. Род вампиров и род людей вот уже два тысячелетия существовали в симбиозе, и все благодаря способности вампиров стирать память людей, ставших для них пищей. Прежде чем взойдет солнце, немало крови будет пущено, после чего вампиры вернутся в пределы Темных Гаваней, разбросанных по городу и его окрестностям, а люди, которыми они позабавятся этой ночью, наутро ничего не будут помнить.
Но то, что произошло в темном переулке у клуба, – прецедент.
Для шестерки кровожадных хищников это несанкционированное убийство станет последним, что они совершили. Поддавшись ненасытной жажде, они забыли об осторожности, не заметили, что за ними наблюдают. Он не спускал с них глаз в клубе, а потом, когда они вышли на улицу, следил за ними с оконного карниза.
Их сгубила Кровожадность – болезнь, при которой безудержная жажда крови приводит к потере контроля над собой. Некогда эта болезнь, как эпидемия, охватила Род и многих превратила в Отверженных. Эти шестеро, подобно Отверженным, в открытую пили кровь у первого подвернувшегося им под руку человека.
Лукан Торн не питал особой любви к роду человеческому, но еще меньше положительных эмоций он испытывал к Отверженным. За ночь патрулирования города размером с Бостон встретить одного или двух хищников было обычным делом. Но банда, не скрываясь пьющая человеческую кровь, – случай из ряда вон. В последнее время число Отверженных увеличилось и они стали более наглыми и самоуверенными.