– Вы ведь никогда не были на Псаре, правда? Псара – прелестный маленький остров, совершенно изолированный. Вам там понравится.

Мелине хотелось спрятаться под стол. Но худшее было еще впереди.

Они только что покончили с ребрышками, и слуги внесли серебряные чаши, чтобы гости могли обмыть пальцы.

Когда чашу поставили перед кинозвездой, Демирис сказал: «А вам это не потребуется» – и, ухмыляясь, принялся медленно слизывать соус с ее пальцев. Гости отводили глаза в сторону.

Мелина встала и повернулась к хозяину: «Простите меня, я хочу уйти. У меня… у меня разболелась голова».

Все присутствующие следили за ней, когда она выходила из комнаты. Ни в ту ночь, ни в следующую Демирис ночевать домой не пришел.

Когда Спирос узнал о том, что произошло, он был вне себя от бешенства.

– Ты только скажи, – бушевал он, – и я убью этого сукина сына.

– Он не может ничего с собой поделать, – защищала его Мелина, – уж такой у него характер.

– Характер? Да он просто животное! Его следует засадить за решетку. Почему ты с ним не разведешься?

Мелина Демирис сама задавала себе этот вопрос долгими одинокими ночами. И ответ был всегда один и тот же: я люблю его.

В половине шестого утра горничная, извиняясь, разбудила Кэтрин:

– Доброе утро, мисс…

Кэтрин открыла глаза и посмотрела вокруг, не сразу сообразив, где она находится. Вместо маленькой кельи – роскошная спальня… И снова нахлынули воспоминания. «Путешествие в Афины… Вы – Кэтрин Дуглас… Они были казнены…»

– Мисс…

– Да?

– Мистер Демирис спрашивает, не согласились бы вы позавтракать с ним на террасе?

Кэтрин смотрела на нее заспанными глазами. Она не могла заснуть до четырех утра, полная смятения.

– Благодарю вас. Скажите мистеру Демирису, что я сейчас приду.

Через двадцать минут дворецкий проводил Кэтрин на огромную террасу с видом на море. Низкая каменная стена ограждала ее. Двадцатью футами ниже начинался сад. Демирис ждал ее, сидя за столом. Он внимательно разглядывал Кэтрин, пока она шла к нему. Весь ее вид поражал какой-то необычной невинностью. Все это будет принадлежать ему, он будет владеть ею. Он представил ее обнаженной в своей постели. Она поможет ему еще раз отомстить Ноэль и Ларри. Демирис поднялся навстречу Кэтрин.

– Доброе утро. Простите, что так рано разбудил, но мне нужно быть в офисе через несколько минут, а я хотел бы с вами поговорить.

– Разумеется, – ответила Кэтрин.

Она села за большой мраморный стол напротив него, лицом к морю. Солнце только вставало, и море сверкало в его первых лучах.

– Что вам подать на завтрак?

Она покачала головой:

– Я не голодна.

– Тогда кофе?

– Спасибо.

Дворецкий налил кофе в бледно-оранжевую чашку.

– Ну, Кэтрин, – начал Демирис, – вы подумали о нашем разговоре?

Ночью Кэтрин не могла думать ни о чем другом. В Афинах ей делать было нечего, нигде в другом месте ее тоже не ждали. «Я не вернусь в монастырь», – поклялась она. Предложение работать у Константина Демириса в Лондоне казалось заманчивым. «Более того, – призналась себе Кэтрин, – мне оно по душе. Может быть, удастся начать новую жизнь».

– Да, я подумала, – ответила Кэтрин.

– Ну и?

– Я… мне бы хотелось попробовать.

Константину Демирису удалось не показать ей того облегчения, которое он испытывал.

– Я рад. Вы когда-нибудь были в Лондоне?

– Нет. То есть не думаю. – «Почему я не знаю наверняка?» В ее памяти было еще столько пугающих провалов. «Как много неожиданностей меня еще ждет?»

– Лондон – один из немногих цивилизованных городов в мире. Я уверен, он вам понравится.

Кэтрин поколебалась, прежде чем спросить: