Но все эти блестящие победы ушли в никуда. На следующий год после взятия Галича Мстислав под влиянием галицких бояр заключил союз с Андрашем II и обручил с ним свою дочь Марию. Более того, для «обеспечения крепости» союза Мстислав отдал Андраши Перемышль. Таким образом, он собственными руками создал условия для восстановления в крае венгерского (и опосредованно польского) влияния вместо того, чтобы воспользоваться достигнутой победой и расширить границы русских земель на запад. Не меньшей ошибкой Мстислава было и то, что он простил лидера провенгерской боярской группировки Судислава. Князь не только его не казнил за измену, но и отдал в управление Звенигород.

Однако в это время на русские земли надвигалась опасность значительно более серьезная, чем польская или венгерская. В 1223 г. в Галич приезжает еще один зять Мстислава – половецкий хан Котян. От Котяна Мстислав узнал, что на русские земли с востока идут страшные завоеватели. Котян умолял Мстислава о помощи в борьбе с ними. При этом он использовал в качестве аргумента не только привезенные с собой богатые дары, но и убеждал князя, что вслед за половецкими нападению подвергнутся и русские земли. Как точно сказал Котян: «Нашу землю нынче отняли татары, а вашу завтра возьмут, защитите нас; если же не поможете нам, то мы будем перебиты нынче, а вы – завтра».

Мстислав понял всю величину надвигающейся угрозы и активно способствовал тому, чтобы в Киеве собрался совет русских князей, на котором и было принято решение совместно выступить против монголо-татарского нашествия. Как сказал на совещании князь галицкий: «Если мы, братья, не поможем им, то они передадутся татарам, и тогда у них будет еще больше силы». Видимо, именно этот довод убедил не слишком ладивших друг с другом князей объединить свои силы.

По решению совета князей были собраны дружины, и вскоре они выступили в поход. Кроме Мстислава Удатного в походе приняли участие еще 20 русских князей, а также половцы под командованием князя Яруна. Всего русско-половецкое войско насчитывало, по разным оценкам, от 80 до 100 тысяч воинов.

Отметим, что в объединенном войске так и не было создано единого командования. Согласно уговору, решения должны были приниматься на совете князей, в котором сразу же обозначились два центра влияния – великого князя Киевского Мстислава Старого и Мстислава Галицкого, который с полным основанием считал себя наиболее опытным среди князей полководцем. Но, несмотря на отсутствие необходимого единоначалия, князья были полностью уверены в победе, зная от половцев, что монгольское войско значительно уступает в численности русско-половецкому.

Первым перешел Днепр Мстислав с дружиной из тысячи воинов, напал на монгольский передовой отряд и полностью его разгромил (отрядного командира Гемябека пленил и отдал половцам). После этого все остальные князья также переправились через Днепр. Почти сразу же на Половецком поле они встретили монголо-татарский отряд и разбили его. Легкость победы была обманчива, монголо-татар было немного, и их целью было сопровождение отнятого у половцев скота. Но произошедшее способствовало тому, что у большинства князей появилась иллюзия о слабости противника, боеспособность которого они оценивали ниже, чем половцев. Только воевода Мстислава Юрий Домамерич (к которому никто не прислушался) был с этим не согласен и высоко оценил нового противника.

Через восемь дней русско-половецкое войско достигло реки Калка, где сразу произошло небольшое столкновение передовых русского и монголо-татарского дозоров, после которого кочевники отступили. Когда на левом берегу Калки появились основные монголо-татарские силы, между князьями сразу же проявились противоречия. Великий князь Киевский считал, что следует ждать непрятеля на возвышенном и каменистом правом берегу, где необходимо построить укрепленный лагерь. В свою очередь, все остальные князья решили переправиться на левый берег и напасть на противника первыми. Такое решение они приняли, убедившись, что вражеское войско действительно значительно меньше русско-половецкого. В этом они не ошибались – монголотатар под командованием талантливого полководца Субэдея и темника Джэбэ-нойона было по разным оценкам от 20 до 30 тысяч.