А у самого в глазах плещется... жалость? Серьезно? Эти убийцы способны и на такое?

– Не стоит. Я сам.

Мужчины обмениваются короткими фразами, но я не слушаю.

Меня глючит. В ушах все еще звенят слова брата. Его взгляд стоит перед глазами... Злой. Мрачный. Без тени прежней любви.

Я справилась со своей задачей. Леша поверил в сказку про мою безумную любовь к мужу и нежелание иметь с ним что-либо общее.

Сегодня Варя Денисова умерла окончательно. Скончалась в тяжких муках, сломленная и выпотрошенная жизнью.

Я ее убила. Похоронил под обломками прошлого вместе со всеми надеждами, мечтами и... любовью.

Отныне и навсегда я - жена бизнесмена Гордеева. Его марионетка... Пустышка, как сказал брат.

Не замечаю, как оказываюсь в своей спальне.

Тарас доводит меня до постели и только после этого отпускает. Делает шаг назад, создавая необходимую дистанцию.

Уходить не торопится. Будто задумался. Придумывает, как поступить.

Минута. Вторая.

Время пролетает со стремительной скоростью.

Я так и сижу, не в силах сдвинуться ни на сантиметр. Первый шок вместе адреналин от произошедшего ушел, оставив после себя ощущение полного раздрая. И горечь. Противную, вязкую, как кофейный осадок.

Это конец, Варя. Ты окончательно погрязла в этой паутине. Захлопнула единственную дверь на свободу...

Говорю себе и не верю. Мысленно проклинаю себя последними словами.

И тут же жалею об этом, вспоминая о дочери. У меня все еще есть она - мое личное маленькое солнышко. Свет в конце этого непроходимого туннеля. Разве этого мало? Разве не чудо, что мы вообще живы? Что мы вместе?

Ход моих мыслей прерывает Тарас.

– Я попрошу, чтобы вам принесли успокоительное. Или может хотите чаю? С травами. Мне он всегда помогает...

Каждое слово говорит тихо, с приятной хрипотцой. Со мной давно никто так не разговаривал... С тех пор, как моя жизнь перестала быть моей...

– Уходите, – пытаюсь произнести как можно тверже, но голос дрожит. Я не знаю, что от него ожидать. В простую человеческую доброту я уже не верю. За все в этом мире приходится платить. Не хочу быть обязанной еще и ему. – Мне ничего не нужно.

Мужчина не реагирует. По крайней мере, внешне. Все тот же проницательный взгляд светло-карих глаз, та же натянутая улыбка. Даже пальцы, сцепленные в замок... Камень. Ничем не лучше Гордеева.

У морального урода просто не может быть другого окружения... Так?

– Хорошо, – произносит после короткой паузы, отворачиваясь. – Но горничную я все равно позову. Вам надо обработать колени.

На автомате смотрю на свои ноги. И тут же отворачиваюсь.

Кровь...

Сердце гулко ударяется в груди. Еще раз и еще.

Прошлое настырно лезет в голову, ломая все защитные барьеры, уничтожая в пыль...

Сколько их было? Двадцать? Пятьдесят? Сто человек?

И у каждого семья, дети... мечты, которым так и не суждено было сбыться.

Острая боль заставляет поморщиться, вернуться в свою реальность. Я настолько углубилась в воспоминания, что не заметила, как ногтями впилась в ладони. На бледной коже уже виднеются красные полумесяцы. Черт. Только этого мне сейчас не хватает.

– Успокойся, Варя. Просто дыши... Ты справишься, – шепчу себе под нос и тут же замолкаю. Губы сами растягиваются в улыбке.

– А мы в гости, – сообщает Нина, няня Юлечки и, подняв ее маленькую пухлую ручку, приветственно машет. – Можно?

Слезы высыхают, будто их никогда и не было. Боль незаметно растворяется, уступая место безграничной, сумасшедшей любви. Я неловко поднимаюсь и, размазав остатки влаги по щекам, спешу к своему ангелу.

– Конечно. Мое сокровище... Как же я по тебе соскучилась!