– Я же сказал: не мне решать…

– Разведка решает даже то, чего в принципе решать не должна и не способна.

Пеньковский на несколько мгновений застыл, глядя на безмятежно одевающуюся Курагину, прежде чем решился спросить:

– Под чьим именем прикажете записать сию гениальную фразу?

– Под моим. И давайте договоримся, полковник: сомнения – это моя, женская прерогатива. Вы же – планируйте ключевую операцию, под кодовым названием, скажем, «Викинг» или «Переправа», разрабатывайте стратегические направления деятельности, ищите подходы к тем людям, от которых может зависеть решение. Мне ли учить вас, ас дипломатической разведки?

– Остановимся на кодовом названии «Переправа», оно более точно отражает суть операции. Правда, возникает вопрос: почему вдруг выбор пал на Британию? – еще больше насторожился Пеньковский, вспомнив, что ему уже намекнули: ожидается вояж в Туманный Альбион.

– Обожаю английский стиль поведения в высшем обществе; уже сейчас, но пока еще в России, пытаюсь чтить сотворенный британцами «Кодекс чести леди и джентльмена»; подражать их невозмутимости, строгости в мыслях и в одежде. Мне импонирует их мудрый консерватизм во взглядах на современный быт и на прошлое; интеллектуальный английский юмор, наконец.

– Значит, интеллектуальный английский юмор обожаете? Убедительный посыл, леди Курагина. А мне, значится, предстоит устроиться там, осмотреться, а затем, уже чувствуя себя лондонским денди, вызвать в Лондон вас, леди?

– Или же попытаешься вызвать свою жену, которая сдаст тебя, – неожиданно перешла секс-агент на «ты», – как только узнает, что ты хотя бы мечтаешь остаться за рубежом или же намерен затевать «ролевые игры» с какой-либо из иностранных разведок?

– В мои планы не входит затевать какие-либо игры с вражескими разведками.

– Тем более что продавать иностранцам тебе, прямо скажем, есть что, – проигнорировала его заверение Курагина.

– Ты, следует полагать, не сдала бы?

– Разве что под жесточайшими пытками; чего-чего, а пыток и вообще насилия не выношу, сразу же признаюсь в этом. А во всех остальных случаях… Мы с тобой одного поля ягоды, полковник, – вот что важно в нашем союзе.

– Не спорю, это аргумент.

– Я достаточно подготовлена, – вновь проигнорировала его реплику Миледи, и полковник даже сказал себе, что надо бы поучиться у неё этому умению. – Знаю психологию британцев, их способ жизни. Приемами самозащиты – в женском её варианте – владею почти в совершенстве; английский язык тоже подтягиваю – и на трехгодичных государственных курсах, и с персональной, приставленной ко мне служебной репетиторшой. Метаю ножи и, само собой, сносно палю со всех видов стрелкового оружия. В то же время, как всякая русская баба, умею готовить по всему перечню национального меню. К слову, сама пошила себе большинство платьев и нижнего белья; и даже консервировать кое-как научилась, если уж так, на самый черный день…

– Вот уж никогда бы не подумал, – растерянно как-то пробормотал Пеньковский, на ходу пытаясь поменять свое представление об этой жрице интуристовских ресторанов.

– Но главное, готова идти с тобой до конца, как декабристка.

– Еще более убедительный аргумент, леди Курагина. А что сам я могу оказаться «не тем» и завтра же сдать вас – такой вариант не рассматривается?

– Разве что в виде идиотского исключения. Да и сдать меня будет непросто. Уже хотя бы потому, что за мной – надежные парни из госбезопасности, для которых я «в доску своя». К тому же хочу напомнить: за связь с «антисоветчицей и отщепенкой» тебе сразу же перекроют доступ не только к границе, но и ко всем этим чертовым государственным тайнам, на которых ты все еще сидишь и благодаря которым всё еще интересен всяким там ЦРУ и Сикрет интеллидженс сервис.