В это же время Лаврентий Берия отбирает наиболее толковых руководителей и офицеров НКВД, большинство из которых были знакомы с местностью и людьми Кавказа. Кроме этого, невзирая на возраст, в немалом количестве привлекались местные жители, в первую очередь опытные охотники, хорошо знакомые со спецификой гор. Не остались в стороне и тренеры по альпинизму, в том числе старший инструктор, а в будущем заслуженный тренер России, почётный гражданин г. Санкт-Петербурга Михаил Бобров. Он оставил ценные мемуары, запечатлевшие героизм кавказских сражений с чудовищными, всепожирающими лавинами и собственным, едва не смертельном «плаванием» в её бешеном потоке. Им достоверно описаны и десятидневные боевые вахты с питанием всухомятку вдали от лагеря, когда на высоте 2–4 тыс. метров даже небольшая рана или простуда были смертельно опасны. А если боец срывался в пропасть, то должен был лететь молча, чтобы не выдать присутствие боевой группы товарищей.

Об экстренной отправке альпинистов на Кавказ в своих мемуарах вспоминает и Павел Судоплатов: «В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на С‑47, самолётах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию…»[132].

Трагизм войны с привлечением альпинистов международного уровня, часто знакомых между собой по соревнованиям и даже друживших, ярко и трогательно запечатлел Владимир Высоцкий:

Срочно организованное Берией буквально «суворовское» обучение шло непосредственно в период боевых действий. Но главное в том, что специалисты Генштаба, прибывшие с Лаврентием Павловичем, проверили боеготовность высшего командования Закавказского и Северо-Кавказского фронтов.

Всем крупным военачальникам пришлось сдавать очень непростые «экзамены» лично Берии и генштабистам по владению ситуацией в подчинённых им войсках. В результате без лишнего шума, чтобы сохранить «раскрученный» образ, прежде всех был «убран» с должности командующего Северо-Кавказского фронта друг Сталина по Гражданской войне символизирующий непобедимую Красную конницу маршал Семён Будённый. Его фронт был расформирован, а командование перешло к едва усидевшему в кресле генерал-лейтенанту Ивану Тюленеву, возглавлявшему Закавказский фронт. Ничем не проявил себя и оставался в тени Берии и член Военного совета фронта народный комиссар Каганович. Тем самым он подтвердил, что, как и почти все члены сталинского Политбюро, в отличие от наркома НКВД, был не более чем прекрасным исполнителем воли вождя.