Сильное влияние на этот процесс оказали идеи мыслителей, работавших на рубеже XIX–XX веков, в первую очередь М. Вебера и Э. Дюркгейма. М. Вебер, выделяя три способа организации общества: традиционный, харизматический, рациональный (капитализм), – анализирует соответствующие формы политического господства. В частности, для последней характерно всевластие рациональной бюрократии, которая обеспечивает прогресс цивилизации западной модели. Концепция М. Вебера стала главным оппонентом и конкурентом марксистской школы. Э. Дюркгейм предложил методологию структурного функционализма, развивая традиции позитивизма. На ее основе он формулирует идеи общественной солидарности и замены старых политических форм организации профессиональными корпорациями, то есть массовыми структурами гражданского общества.

На базе этих идей сформировалось течение французской политической науки – солидаризм (Л. Дюги). Солидаристы выступали за отмену традиционной системы ценностей и институтов (права человека, народный суверенитет, парламентаризм, всеобщее избирательное право) и замену их пропорциональным представительством политических партий и профессиональных союзов, отстаивающих интересы самых широких основ общества.

В этот период сильное влияние на развитие политической науки оказывают психологические исследования, что породило новое направление, прежде всего в рамках американской политологической школы – политический бихевиоризм (Г. Лассуэл). В ее рамках были разработаны методики анализа процесса принятия политических решений, контент-анализа политических коммуникаций, политического поведения, политической пропаганды.

Критика традиционной модели буржуазной демократии получила развитие в теории элит. Процесс монополизации собственности в экономике западного общества объективно породил тенденцию монополизации власти консолидированными группами властных элит. В. Парето, Г. Моска, Р. Михеле не опровергали естественности деления общества на правящую элиту и подвластную массу, основанного на биопсихологических различиях людей. Тем не менее, следуя идеям античной традиции меритократии, они считали, что идеальная элита должна включать людей, доказавших свою эффективность и обладающих соответствующей нравственной конституцией.

Р. Михеле диалектически предвидел риски демократии, обозначенные в свое время А. Токвилем, а именно: неизбежность олигархического перерождения демократических институтов («железный закон олигархических тенденций»). Поздние элитисты (И. Шумпетер, К. Маннгейм) попытались его опровергнуть, настаивая на объективно присущей обществу конкуренции, в том числе элит в условиях незыблемости демократических устоев (теория плюрализма элит).

Одновременно западная политическая мысль обратилась к проблеме многообразия моделей демократического государственного устройства (теории плюралистической демократии). Это объяснялось осознанием того факта, что сосуществование различных форм собственности порождает сложную стратификацию общества и такую же сложную систему социальных интересов. Особенно это было актуально для стран, вступивших в процесс перехода к англо-саксонской модели устройства.

Соответственно, новый импульс развития получили идеи гражданского общества и правового государства. М. Дюверже, Р. Дарендорф, Р. Аллен, Р. Даль и др. «признают» за профсоюзом, ассоциациями предпринимателей, группами лоббистов статус заинтересованных субъектов, воздействующих на институты государственной власти между государственными и негосударственными организациями, а само государство выступает в качестве инструмента согласования интересов различных социальных групп. Этот процесс, по мнению Р. Даля, приводит к появлению феномена плюралистических элит как правления лидеров нескольких элитарных групп, достигших стабильности взаимопонимания (полиархия). Кроме того, Р. Дарендорф заложил основы конфликтологии.