Фиксация такой динамики в различных публикациях экспертов подрывает веру в национальную экономическую стратегию и девальвирует американский символический капитал, который накапливался более 200 лет и во многом сформировал образ США в мире. Такое состояние заметно снижает экономическую и политическую репутацию Америки. На фоне слабеющего доллара активизировались международные инициативы (Россия, Китай) по реформированию мировой финансовой системы и созданию новой резервной валюты.

В этих условиях одним из элементов геополитической стратегии США, стала «антикремлевская постсоветская игра», начатая в 2000 г. Была запущена цепочка «цветных революций» в Узбекистане, Кыргызстане, Грузии и на Украине. Идеальная цель состояла в конструировании выгодной для США региональной подсистемы международных отношений, в которой в условиях постоянных конфликтов низкой интенсивности укрепляются контролируемые Вашингтоном правящие политические элиты. Это гарантировало бы стабильную зависимость правящих элит от геополитического менеджмента США. Эта технология успешно работала в первые годы ХХI в., но в Грузии произошел сбой. Политическая авантюра Саакашвили перешла все грани политически разумного, и результатом стали военные действия с последующим появлением на постсоветском пространстве двух новых независимых государств.

Геополитическая парадигма внешней политики, выстроенная Вашингтоном на идеологической платформе победы в холодной войне, перестала работать. Поддержка государств-союзников со стороны США снижается пропорционально девальвации американской роли и влияния в мире. Союзники все более озабочены решением насущных внутренних и региональных проблем. Все чаще констатируется кризис в системе международных отношений, возрастающая хаотичность международной среды. Утверждаются идеи о «финише глобализации и торжестве неореализма» [Лапкин, 2009]. Фиксируются несколько основных тенденций, которые будут определять особенности мировой политики в предстоящий период [Костин, Изотов, 2009].

Во‐первых, наиболее очевидной тенденцией является снижение роли США и тесно связанный с ней кризис глобального управления. Его проявления весьма различны, например, замораживание процесса делегирования отдельных составляющих национальной власти на верхние интеграционные уровни, будь то органы ЕС, НАТО или, скажем, АСЕАН или МЕРКОСУР. Однако в ближайшее десятилетие это не изменит статус США как крупнейшего, хотя и сильно ослабленного, финансового политического центра, глобальные претензии которого будут все сильнее разделяться между традиционными (ЕС, Япония, Китай, Россия) и новыми (Индия, Южная Америка) центрами притяжений экономических ресурсов.

Вторая тенденция определяет изменение масштаба политических процессов, наиболее востребованными станут региональные интеграционные стратегии. Для большого числа государств необходимым условием антикризисных действий будет примат решения локальных задач над глобальными усилиями, а мировые консультационные альянсы больше сфокусируются на региональных вопросах, ограничиваясь в значительной мере лишь констатацией глобальных проблем. Первостепенные действия будут предполагать конструирование или реформирование региональных объединений, способствующих эффективному решению конкретных проблем.

Третья тенденция проявляется в экономизации политического пространства и имеет ярко выраженные особенности, определяемые макроэкономическим контекстом. Мировой финансовый кризис непосредственно влияет на содержание и направления геополитических взаимодействий на международной арене, геополитические интересы все чаще отождествляются с планами по спасению национальных экономик.