В реальном пространстве формирование массы сверху представляет собой управление и подразумевает вовлечение большинства в определенные формы поведения. История показывает, что только власть и ограниченный набор социальных групп не могут быть единственными субъектами развития, – для реализации сценария обновления требуется возникновение в обществе критической массы носителей соответствующих практик. Альтернативной формой того же процесса «снизу» является солидаризация – формирование массовых практик.

В виртуальном пространстве формирование массы «сверху» представляет собой легитимацию проводимой политики: правящие круги получают формальное, удобное для демонстрации, подтверждение, что совершаемые ими действия основаны на всенародной поддержке. В этом ключе говорят про «путинское» и «крымское» большинство. Альтернативой «снизу» здесь выступает конформное разобщенное большинство. В каждом случае фактор количества проявляет себя очень по-разному.

Количественный параметр массы имеет значение не только в форме абсолютной численности – важна также и удельная численность (концентрация). Количественный критерий, отличающий массу, например, от электорального большинства, задается ее диахронностью (в терминологии Соссюра). Электоральное большинство или меньшинство проявляется как масса исключительно в день выборов, тогда как между выборами оно размывается на массы, достаточно отличные друг от друга.

Существование малой массы сопровождается сложностями позиционирования. При движении идеологии от центра она усиливает свою маргинальность, а при движении к центру теряет свою уникальность и идентичность. Малые массы имеют тенденцию к распаду по целому ряду причин, включающих низкую перспективность, стремление элит сменить симбиотическую массу на более престижную.

Неустойчивость может возникнуть в ситуации, когда доминирующая элита провоцирует с помощью доступных ей средств (например, СМИ) трендовое смещение центра в пространстве ценностей. При этом роль маргинальных партий может нарастать, и не всегда этот процесс легко повернуть назад. Такие процессы обычно характерны для движения от демократии к автократии.

Имеет смысл также предложить как параметр меру неоднородности массы, основными критериями которой будут выступать степень осознания и сходства личных интересов участников и степень подверженности влиянию пропаганды. В общем случае (и это иллюстрируется рис. 4) массу нельзя рассматривать как вполне однородную. В ней существуют стойкие приверженцы (наподобие футбольных фанатов) и случайные зеваки (которые могут «причалить полюбопытствовать» и уйти).

Метафора системы масс выглядит наиболее перспективной в ракурсе проблемы объяснения и прогнозирования критических переходов социальных состояний, которые могут осуществляться в результате воздействия как «сверху» (реформы, модернизация, мобилизация / «сплочение»), так и «снизу» (бунт, революция).

Эта метафора вводит важное свойство населения – степень инерционности, под которой понимается постоянство ее черт в отсутствие внешнего воздействия и склонность к конкретному направлению и динамике изменений. Инерция замедляет управляющее воздействие элиты, направленное на изменение курса: чем больше градус отклонения решения от прежней траектории, тем большие усилия необходимы. Сила инерции зависит от многих факторов, но, как правило, прямо пропорциональна численности массы.

Тематика массовой мобилизации подробно рассмотрена Ч. Тилли [Tilly, 2003], а также Д. Фораном [Foran, 2005], которые полагают необходимым дополнять идеологию культурными традициями и личным опытом.