В ряде публикаций получили освещение относительно новые тенденции в эволюции отношений бизнеса, власти и общества. В том числе это формирование новых стратегий бизнеса во взаимодействии с обществом и властью в целях повышения собственной репутации как ответственного «корпоративного гражданина» [Перегудов, Семененко, 2006].

Особенностью аналитического подхода А.Ю. Зудина является совмещение институциональных характеристик российских элит и параметров постсоветских политических режимов. А.Ю. Зудину принадлежит получившая широкое распространение характеристика трансформации политического режима России в начале 2000‐х годов как перехода от полицентрического режима к моноцентрическому. В последних работах А.Ю. Зудин, опираясь на разработанную Дж. Хигли типологию элит, представил анализ эволюции федеральной политической и бизнес-элит [Зудин, 2008]. Сильной стороной исследований А.Ю. Зудина следует считать также использование сценарного подхода [Зудин, 2007].

Важным сюжетом в исследовании внутриэлитных отношений стало изучение оснований внутриэлитной консолидации. Исследования показали, что несмотря на разнообразие данных оснований наиболее значимым принципом выступают клановые отношения, что определило повышенный интерес к изучению клановых образований на федеральном и региональном уровне. Оживленная дискуссия в литературе показала, что несмотря на относительную слабость собственно родственных и семейных отношений в рамках российских элитных кланов (составляющих существо клановых отношений) именно концепт клана является наиболее адекватным для характеристики российских элитных групп. Произошедшие на протяжении последнего десятилетия в структуре российской элиты изменения определяются переходом от системы «разделения кланов» (ставшей суррогатом разделения властей) к модели вертикали власти и встроенности разнообразных кланов в систему вертикали власти.

Изучение технологий внутриэлитных отношений в России показало, что наиболее устойчивой формой этих отношений были конфликты, разделявшие даже идеологических единомышленников и обретавшие порой более значительный масштаб, чем даже конфликты по линии элиты-массы. Не случайно метафора одной из знаковых публикаций 1990-х годов о российской элите – «террариум единомышленников» – не только почти мгновенной стала общепринятой, но широко используется и сегодня [Гаман-Голутвина, 2009].

Несомненно, в целом баланс достижений отечественной элитологии и ее проблем склоняется в пользу первых, причем с ощутимым перевесом. Можно констатировать формирование отечественной школы элитологии, обретшей к настоящему времени статус самостоятельного направления. Совокупность значительного числа работ представляет довольно подробный портрет высшего эшелона российского общества. При этом, несмотря на существенное разнообразие используемых методологических подходов и методов, на наш взгляд, можно говорить о консенсусе исследователей по ключевым вопросам (понятийный аппарат и др.).

Среди позитивных результатов следует отметить также вовлеченность отдельных отечественных элитологов в международные исследовательские сети и проекты и их сотрудничество с рядом ведущих мировых центров по изучению элит в США, Италии, Германии, Норвегии, Франции.

Однако, отдавая дань позитивным результатам развития отечественной элитологии, нельзя не отметить и определенные трудности этого процесса. Это, прежде всего, доминирование описательности во многих работах, слабое знание современных зарубежных разработок, недостаток эффективных эвристических моделей интерпретации процессов элитогенеза. Можно отметить также наблюдающееся порой рассогласование теоретических и эмпирических подходов: далеко не всегда предложенные теоретические конструкции выдерживают эмпирическую проверку, а собранные эмпирические данные не всегда получают адекватную концептуальную интерпретацию. Последнее нередко характеризует социологические исследования, результаты которых порой походят на статистические отчеты, интерпретированные в публицистическом духе или обходящиеся вовсе без внятных интерпретаций. Не случайно множественность откровенных заимствований касается именно методологических схем интерпретации процессов элитогенеза.