Объектами исследований А.М. Старостина [Старостин, 2003] стали уточнение основных принципов элитистской парадигмы; изучение социального и антропологического факторов детерминации элит, цивилизационного своеобразия и принципов циркуляции элит, механизмов элитогенеза, а также разработка проблемы идеалов и норм научной рациональности; выявление методологической референтности исследований. Обобщения в этой области позволили авторам прийти к выводу о формировании в политической науке последнего времени элитологической исследовательской парадигмы [Элиты и будущее России… 2007].

Центральным объектом работ М.Н. Афанасьева стало изучение патрон-клиентских отношений внутри массовых и элитных групп в исторической ретроспективе и сравнительной перспективе [Афанасьев, 1997]. М.Н. Афанасьев показал, что в условиях быстрой смены привычных ролей и статусов отношения личной зависимости и покровительства остаются устойчивой матрицей социального поведения [Афанасьев, 1996]. Афанасьев показал, что на федеральном и региональном уровнях реальными структурными единицами, образующими ткань властвующей элиты, являются клиентелы, положение которых всецело зависит от влиятельности и популярности их лидеров. Однако, на наш взгляд, для данной работы характерна ретроспективная экстраполяция всеобъемлющего в постсоветской России влияния клиентельных отношений на предшествующие исторические периоды.

Особенностью аналитического подхода М.Н. Афанасьева стало включение в политологический дискурс исторического исследования. В связи с этим заметим, что разработка историко-политических аспектов процессов элитообразования в целом стала важным этапом развития элитологии. Подобного рода исследования способствуют разработке серьезных теоретических подходов к пониманию системных особенностей процессов элитного рекрутинга.

По мнению экспертов, наиболее масштабным концептуальным исследованием с разработкой оригинальной авторской концепции стала работа О.В. Гаман-Голутвиной: «После классических работ по элитам начала ХХ в. и современных европейских и американских разработок трудно было предположить, что можно написать что‐то концептуально новое. Однако это оказалось возможным» [Дука, 2008].

Парадоксальным образом концептуальные интерпретации элитогенеза в постсоветской России оказались невозможными вне широкого исторического контекста. Использование историко-политологического подхода открыло возможности концептуального осмысления современного российского элитогенеза, позволило сформулировать продуктивный методологический подход в исследовании процессов элитообразования, выявляющий определяющее значение моделей социального развития в качестве фактора детерминации элитообразования; определить механизмы взаимосвязи моделей социального развития и моделей элитообразования; разработать типологию процессов элитообразования с ее использованием для сравнительного анализа различных форм элитогенеза [Гаман-Голутвина, 2006]. Осуществленный с использованием обширного исторического материала анализ позволил проследить модификацию базовых принципов рекрутирования субъектов политической власти и представить содержательные интерпретации современного политического процесса [Gaman-Golutvina, 2007]. Разработка корректной методологии исследования позволяет использовать ее для анализа актуальных процессов рекрутирования, ротации и трансформации элит на глобальном и национальном уровне [Гаман-Голутвина, 2012; Смирнов, 2012].

Характеризуя разработку историко-политологического направления, успешными следует признать только некоторые попытки. К числу наиболее серьезных недостатков можно отнести слабое владение методологией и методами