Keywords: public opinion; mass political consciousness; sociological surveys; cognitive networks.

Науке свойственно разделять непосредственно наблюдаемые явления и скрытые (латентные) сущности, которые обычно становятся объектами теорий, объясняющих эти явления. Если под лист фанеры поднести магнит, то лежащие на нем металлические опилки расположатся определенным образом: это непосредственно наблюдаемое явление. Магнитное поле – латентная сущность и объект теории. Очень важно, что прорыв в этой сфере научной деятельности обеспечивает именно придуманное человеком понятие магнитного поля, а не опилки и фанерка. Существенно также, что теории устанавливают регулярную взаимосвязь между наблюдаемыми явлениями и латентными сущностями. Это позволяет верифицировать вытекающие из теории следствия и тем самым подкреплять теорию.

Все эти общие места теряют свою банальность, когда дело касается эмпирической социологии общественного мнения, опирающейся на результаты анкетных опросов. Эта сфера интересна тем, что здесь явным образом взаимодействуют наблюдаемые явления и латентные сущности. Первые – это результаты анкетных опросов, выраженные в таблицах частот ответов на вопросы. Вторые – рассуждения социологов о состоянии общества, опирающиеся на таблицы или временные ряды частот. Существующая традиция неформально и несистематически обозначает эти две сферы разными терминами. Часто полагают, что частоты ответов на вопросы фиксируют общественное мнение. Когда же социолог начинает теоретизировать, опираясь на результаты опросов, он, как часто пишут, попадает в сферу массового (группового) сознания. Однако такое теоретизирование не опирается на верифицируемые теории взаимосвязи между общественным мнением и массовым сознанием.

Здесь самое время обратиться к классикам. Когда У. Липпман писал свой труд «Общественное мнение» (1922) [Липпман, 2004], опросы общественного мнения в их современном понимании еще не проводились. Любопытно также, что для Липпмана общественное мнение ближе к тому, что в отечественной традиции называют массовым сознанием, а в англоязычной – общепринятой картиной мира, существующей в сознании людей. Но именно с тех пор под общественным мнением принято понимать также совокупность вербализованных индивидуальных установок. Ведь именно под влиянием идей Липпмана в 1930–1940‐х годах зарождалась практика опросов общественного мнения.

У Дж. Цаллера (1992) [Цаллер, 2004] общественное мнение уже неотделимо от социологических опросов и потому не требует определения. Цаллер – один из немногих, кто пытается последовательно разграничивать наблюдаемые явления и латентные сущности и устанавливать взаимосвязь между ними. Он занимается именно политической социологией, которая обладает постоянным свойством: большая часть респондентов не обладает личным опытом в сфере политики (за исключением участия в выборах). Цаллер строит модель порождения индивидуального мнения в ходе опроса, основываясь на предположениях о различиях между респондентами. Этому противоречит имплицитная установка, рассматривающая общественное мнение как сумму индивидуальных мнений, что выражается в использовании частот ответа в качестве индикатора общественного мнения. При этом Цаллер помимо индивидуальных различий в осведомленности и пр. упоминает и другие скрытые сущности. Например, он неоднократно без особого пояснения использует понятие «структура общественного мнения», относя к нему неким образом связанные друг с другом убеждения, ценности, установки [Цаллер, 2004, с. 69]. Он метафорически говорит о «кристаллизации» общественного мнения [Цаллер, 2004, с. 77], о «кристаллизованной структуре общественного мнения» [Цаллер, 2004, с. 197]. Существование структурных свойств общественного мнения подразумевается формулировкой второй аксиомы, вводимой автором для его описания [Цаллер, 2004, с. 94]. Ближе к концу книги автор признает, что если его модели порождения общественного мнения чего‐то и не хватает, так это представлений о его структуре [Цаллер, 2004, с. 416–417]. При этом Цаллер ссылается почему‐то на социальную психологию, что не совсем правомерно.