Безусловно, но…

Но Энгельс был несправедлив к Германии: никакая война, кроме всемирной, была уже невозможна и для Англии, Франции, а особенно для Америки. Энгельс скончался 5 августа 1895 года и, верно спрогнозировав будущую мировую войну, просто не успел стать свидетелем бурного роста американской индустриальной мощи, которая быстро изменяла былой мировой политический «расклад». В результате выходило так, что к началу XX века не Германия стремилась к войне в первую очередь.

Зато неумно лезла в мировую свару царская Россия, но она лишь дополняла общую картину. Хотя у России была и лишь ей присущая особенность: она заведомо рассматривалась как «серая скотинка» для «убоя». А старались для этого многие.

Скажем, в российской исторической традиции Витте считают фигурой крупной и патриотической. Ссылаются при этом и на Ленина, хотя вот точная оценка Лениным деятельности Сергея Юльевича: «Блестящий бюджет Россия уже видала (при Витте). Тоже была «свободная наличность», тоже было хвастовство перед Европой, тоже усиленное получение займов от европейской буржуазии. А в результате? Крах».

Крах – слово точное. Перед войной, в 1914 году, России только для оплаты французским пайщикам очередных купонов займов требовалось полмиллиарда франков в год! Для того чтобы расплатиться, организовывались новые займы. Проценты нарастали на проценты, частные французские банки снимали свои комиссионные, французская пресса, рекламировавшая займы, – свои. Общая сумма долга России Франции достигла 27 миллиардов франков…

А до народного хозяйства России денег доходило немного.

Да и хозяйство-то было не впечатляющим, что бы там кто ни говорил о мощном-де «прогрессе» России в начале XX века. В 1988 году в Нью-Йорке была опубликована брошюра Бориса Бразоля «Царствование императора Николая II в цифрах и фактах». Автор пытался доказать, что после революции Россия оказалась якобы в упадке: даже железных дорог строили всего по тысяче километров в год, а при царе – по 1575 километров!

Но в 1917 году эксплуатационная длина железных дорог в России составляла 70,3 тысячи километров, а в 1945 году – 112,9 тысячи километров. За двадцать пять лет после гражданской войны и Великой Отечественной войны средний годовой прирост составил более 1600 километров в год. И это – не считая подъездных путей промышленных организаций и предприятий.

Грузооборот вырос к 1940 году почти в 6 раз, пассажирооборот – в 3,3 раза… А новое станционное хозяйство? А мосты? А тысячи километров по тундре, пустыне, тайге? А заново построенные дороги после войны на месте уничтоженных?

Бразоль сообщал, что «царский» километр железной дороги стоил якобы дешевле «советского» – всего 74 тысячи рублей. Но «Статистический сборник МПС за 1913 год» давал цену километра в 117,3 тысячи рублей для 1910 года и в 123,4 тысячи рублей для 1913 года. Однако царские дороги стоили действительно относительно недорого, потому что были плохи: лёгкие рельсы, слабый балласт, плохие шпалы…

Главное же, царская Россия вообще строила не так уж и много городов, домен, больниц, жилых домов. Она всё больше запутывалась в паутине внешних и внутренних кровососов. И хотя конторы и офисы этих финансовых «пауков» находились по разные стороны государственной границы, обе их разновидности были одинаково чужды России и её интересам.

Витте порой ставят в заслугу введение в России золотого обращения. Но практически этим занимался приглашённый Витте из Австро-Венгрии А. Ю. Ротштейн – один из реализаторов этой идеи там. А цена этой идее видна из слов Государственного контролера Петра Христофоровича Шванебаха: «Переход к золотому обращению совершился у нас главным образом путём накопления золота внешними займами». Поддерживать такой «успех» можно было только новыми займами.